Беньямин писал, что на людях Якоб Месмер был всегда бодр и весел. Однако в нем ощущалась крайняя усталость. Развернутая против него в прессе травля наложила свой отпечаток, а урон, нанесенный численности «Избранников Божиих», и закрытие ряда центров он воспринял как личное поражение. Однако, когда он проводил библейские собрания, в нем не заметно было и следов усталости. Благодаря личному присутствию Якоба Месмера они проходили при большом стечении народа. Послушать его проповеди и попросить его заступничества перед Богом съезжались люди со всех концов страны. По словам Беньямина, не было такой болезни, от которой Якоб Месмер не мог бы исцелить человека, и таких бесов, которых он не мог бы изгнать. Однажды он сделал так, что снова заработал испорченный айфон, одной женщине выправил ногу, которая была на три сантиметра короче другой, и изгнал беса из молодого человека, который страдал спастическим параличом. Все эти события Беньямин описывал сдержанно и трезво, так что по тону изложения нельзя было сказать, верит он в сверхъестественные способности Якоба Месмера или нет. Однако о Якобе Месмере он отзывался весьма положительно и, судя по всему, осуждал травлю, устроенную в прессе, считая ее несправедливой и незаслуженной. Притом он отмечал, что содержание вечерних собраний не ограничивалось одним лишь вознесением хвалы Господу, но включало также экономический элемент. Несколько раз он сам слышал, как Якоб Месмер бранил руководство, если оказывалось, что собрано мало пожертвований.
«Я вкладываю всю душу, тружусь до потери сознания, – кричал на них Якоб Месмер. – Изо всех сил стараюсь донести Слово Божие до всех, убедить как можно больше людей, вам же остается только протянуть руку и принять десятину, а вы и этого не делаете. Неужели так слаба ваша вера? Вы перестали верить в меня? Верить в Евангелие?»
Томас только начал читать о том, как относятся к Якобу Месмеру женщины общины, как вдруг услышал, что кто-то спрыгнул на нос яхты. Обернувшись, он увидел, что к нему спешит запыхавшийся Эдуардо.
– Я пришел рассказать тебе кое-что интересное, – сказал он, еле переводя дыхание.
– Может, сядешь сначала?
Томас подвинул ближе свободное кресло, и Эдуардо сел лицом к нему.
– Хочешь бокал вина? – Потянувшись к шкафчику, Томас достал из мини-бара бокал.
– С каких это пор ты пьешь вино?
– С тех пор, как кончилось пиво.
Эдуардо поднял стоявшую на полу бутылку и внимательно прочитал этикетку:
– Слушай! Да это же reserva![22]
– Так что ты хотел рассказать?
– Momento!
Эдуардо налил себе вина и пригубил. Тотчас же его лицо исказила гримаса.