. Возможно, по этой причине он снова акцентировал внимание на том, что нападки в прессе были безосновательны и все в общине делается от чистого сердца. Что касается Якоба, то Беньямин все больше и больше проникался к нему симпатией. После нескольких недель знакомства, Беньямин почувствовал себя посрамленным в своем первоначальном скептицизме. Он теперь сожалел о том, что еще недавно подозревал Якоба в корыстных намерениях. Беньямин понял, что Якобом двигало только ревностное отношение к служению и потому он стремился исправлять любую ошибку, допущенную им самим или кем-то из окружающих. Теперь же, когда библейские собрания стали пользоваться таким большим успехом и община на Бельгиенсгаде увеличила число своих членов, нужно было прилагать все старания к тому, чтобы сохранить этот успех. Из этой части отчета также явствовало, что Лиза переехала в общину на постоянное место жительства и поселилась в общей спальне, располагавшейся в подвальном этаже. Беньямин помогал ей при переезде и даже сам сделал именную табличку для шкафа, где хранились ее пожитки. Ее имя – Лиза Браск – он выжег по дереву паяльником, а сверху украсил табличку цветком. Узнав фамилию Лизы, Томас взял ее себе на заметку: если не найдется другой зацепки, можно будет начать поиски с нее.
Томас перешел к следующему абзацу, в котором Беньямин жаловался на то, как грустно ему бывает уходить по вечерам домой и как он жалеет, что не живет постоянно в общине. Далее он в сентиментальном тоне писал, что эти три месяца, пролетевшие так быстро, дали ему нечто особенное, чего он никак не ожидал, и благодарил Фердинанда Месмера за то, что тот косвенным образом этому способствовал. Если бы Месмер не нанял Беньямина для расследования, этого не случилось бы. С другой стороны, ему все труднее давались отчеты. И как он добавил в самом низу страницы: «Я вижу только хорошее. Вы по праву можете гордиться своим сыном».
Томас невольно улыбнулся. Похоже, что частный детектив, работая на Месмера, переметнулся на другую сторону и обрел любовь, которая обещала быть взаимной. Он хотел уже встать и сходить в каюту за последними страницами отчета, как вдруг в кармане у него зажужжал телефон. Томас достал мобильник и ответил на звонок.
– Можешь заглянуть ко мне с булочками, – послышался на другом конце голос Виктории.
– Нашла что-то про месмограмму?
– И кое-что поинтереснее.
– Что же это?
– Булочки с корицей, Ворон. Самые лучшие из «Лагкагехусет».
Когда Томас вошел в антикварную лавку, на него пахнуло ароматом свежесваренного кофе. Стоя за широким старинным прилавком, Виктория разбирала ящик с книгами. Теплая погода не способствовала высокой покупательской активности. Кроме одного старичка, разглядывавшего выставленные на полках книги, в лавке никого не было.