Войдя в караульное помещение, Маржарет широким жестом пригласил присесть Василия на скамью, а затем произнес:
— Внимательно выслушайте меня, сударь. Вам уже известно, что шведский принц Густав намерен жениться на их высочестве Ксении. После свадьбы дочь государя должна выехать в Ливонию, чтобы стать королевой сей недружественной страны. Жизнь ее в Ливонии будет в опасности.
— Зачем ты мне об этом рассказываешь, Маржарет?
— Мне, думается, что вам, сударь, не безразлична судьба царевны Ксении.
— Тебе, какое дело? — вспыхнул Василий и порывисто поднялся со скамьи.
— Вы опять горячитесь. Будьте благоразумны, сударь… Да не отталкивайте меня! Какой же вы задиристый человек. Я же знаю, что вы, сударь, влюблены в царевну. А раз влюблены, то добейтесь того, чтобы Ксения не досталась принцу Густаву. Ну же!
Зажигательная речь охладила Василия. Он вновь опустился на скамью и спросил:
— Чем же я могу помочь царевне?
— Очень многим, сударь. Ксения — сущий ангел. Рядом с ней должен быть чистейшей души человек. А Густав — принц-бродяга, ветреник. Он даже в Москву притащил свою любовницу. К царевне же у него нет никаких чувств. Его прельщает лишь одно — стать королем Ливонии. Ксения же — разменная монета.
Василий выслушал мушкетера с гнетущим чувством: он возненавидел Густава со дня его приезда в Москву. Но что он мог поделать? Ксения выйдет замуж по повелению царя, и отменить его решение невозможно. Это-то и бесило княжича все последнее время. На его мрачное лицо обратила внимание Мария Федоровна.
— Что с тобой, сынок? Аль беда, какая приключилась? Кажись, пока Бог милует. То стряпчим был, то рындой, а ныне тебе государь пожаловал чин стольника. Того гляди, окольничим станешь. Радоваться бы надо, а ты снулым ходишь. Что с тобой, Василий?
— Что? — сын не ведал, что и ответить. Признаться матери, что он безумно влюблен в царевну Ксению, у него не хватало смелости. Он догадывался, какими сердитыми словами отзовется Мария Федоровна, а посему пришлось соврать:
— Зуб приболел, матушка.
— Да Господи! И чего маешься? Сходи в Аптекарский приказ.
Приказ был учрежден Борисом Годуновым четыре года назад и был вверен боярину Богдану Бельскому, племяннику Малюты Скуратова Бельского. Разумеется, Богдан Яковлевич в аптекарских делах ничего не смыслил, но он пользовался советами бывших на царской службе иноземных лекарей. Приказ не только заведовал двумя царскими аптеками, но и распоряжался «береженьем» Москвы от моровой язвы, приглашением на царскую службу иноземных врачей, коих подвергал испытаниям, и, оказавшихся невежественными, должен был выгонять, но «без жадного озлобления». Заботился приказ о собирании