— Эк, как ладно на нашем языке лопочет… А не врешь, милок? Покажи.
Маржарет раскрыл сундучок. Увидев дорогое шейное украшение с жемчужными подвесками, стрелец одобрительно крякнул.
— Пригожая штука. Но впущать, милок, опричь государевых людей, никого не велено.
— Да вы что, господа служилые. Я ж с добрыми намерениями. Его высочество непременно захочет приобрести такое красивое колье. Я вас отблагодарю. Тут недалеко кабак на Варварке. Выпейте за здравие великого государя и его будущего зятя.
Маржарет протянул старшому полтину серебром. Стрельцы переглянулись: немалую деньгу отвалил заморский купчина, есть на что разгуляться.
— А пущай идет, братцы.
Густав любезно принял немецкого купца, ибо в последнее время ему наскучили частые посещения сановников царя Бориса и бесконечные разговоры о приготовлениях к свадьбе, которые оказались настолько длительными, что принц поражался русской основательности и неторопливости во всяком важном деле.
Густав по достоинству оценил колье, но выдавил из себя печальную улыбку.
— Мой кошелек, любезный Отто, пока еще довольно скуден. Но я скоро разбогатею и буду готов купить это прекрасное колье.
— Не стоит беспокоиться, ваше высочество. Примите сие украшение от всей Немецкой слободы. Купцы рады оказать любезность будущему королю Ливонии, и надеются стать вашими друзьями.
— Ох уж эти расчетливые купцы. Они всюду ищут выгоду… Прошу к столу, любезный друг. Я неплохо знаю Германию и всегда рад принять любого немецкого купца.
Долго пребывать за столом не входило в планы Маржарета, ибо он страшно рисковал: не дай Бог к принцу явиться кто-то из людей государя, и он будет узнан. И тогда мушкетер перешел к делу.
— Прошу прощения, ваше высочество, но я пришел к вам с худой вестью. Фрау Эльза пребывает в тяжелой болезни, она желает с Вами проститься.
Улыбчивое, доброжелательное лицо Густава стало белым.
— Моя Эльза умирает?
— Да, ваше высочество. Фройляйн надеется, что ваше высочество сможет найти время попрощаться с ней у смертного одра.
С той поры, как Густав прибыл в Москву, царь Борис решительно запретил ему видеться со своей любовницей, и вот уже два месяца принц, следуя жесткому повеленью, не встречался с Эльзой, что его постоянно угнетало, выводило из себя, да так, что он неоднократно порывался мчать в Немецкую слободу, чтобы страстно обнять свою голубоглазую возлюбленную. Но, глянув за окно, и увидев клюквенные кафтаны стрельцов, Густав обреченно вздыхал, валился на мягкое ложе и предавался томным мечтам о своей пылкой Эльзе, всегда дарившей ему сладострастную постель.