Это не было бы настолько необходимым, если бы Даная не искушала его. Даже сейчас, когда он видел лишь ее ноги, высунувшиеся из-под одеяла, ему безумно захотелось, пробежав пальцами по ее коже, откинуть одеяло прочь, чтобы увидеть больше.
Келлана из его размышлений вырвал мучительный стон. Данаю снова захватил в свои сети кошмар. Она запуталась в простынях, ее слова были настолько искажены, что он не понимал их.
— Рене! — закричала она, а потом ее глаза широко распахнулись.
Он замер, не желая пугать ее.
Спустя некоторое время, Даная выдохнула, а ее лицо исказила гримаса боли. Она закрыла его руками, но рыданий слышно не было и, похоже, слез также не будет. Затем она медленно села и, проведя рукой по своим длинным локонам, перекинула пряди на одну сторону.
Ее рука поднялась, потянувшись за лекарством. Келлан знал, что лекарственный препарат с содержанием кодеина облегчил бы ее боль. Тем не менее, рука Данаи зависла на несколько секунд над лекарством, но, вздрогнув, вновь опустилась на ногу.
Внезапно она подняла голову и посмотрела прямо на него. Келлан ничего не говорил, главным образом потому, что не был уверен, что можно сказать в такой ситуации. Очевидно, Даная борется с болью и, должно быть, у нее есть веская причина не принимать таблетки.
— Тебе часто снятся кошмары?
Ее дыхание стало отрывистым.
— Они возвращаются, когда я нервничаю.
Келлан окинул ее внимательным взглядом, после чего спросил:
— Рене — кто это?
— Моя сестра, — глаза Данаи закрылись, когда она сглотнула, — она умерла, и виновата в этом я.
Когда девушка открыла глаза, Келлан выдержал ее взгляд, ожидая, когда она продолжит. Он не думал, что Даная откроется, но очень уж хотел узнать, почему она винила себя в смерти сестры.
— Рене была старше меня только на год, и мы были близки. Она встречалась с парнем старше себя в тайне от родителей. Их отношения складывались хорошо, а потом, вдруг, все испортилось. Однажды она предложила нам пойти на пляж, где рассказала мне, что хочет порвать с парнем, но тот не оставляет ее в покое.
Келлан всё еще старался сидеть тихо, когда Даная, слегка прижав руку к ране, сделала глубокий вдох.
— Я подумала, что она шутит. Я понятия не имела, что парень превратился в сталкера и преследовал ее. Она была отличным пловцом, держалась на воде лучше, чем я. Но, когда она отказалась вернуться к нему, он ее утопил. Я до сих пор слышу, как она выкрикивает моё имя, а я в это время стою в очереди за мороженым.
— Сколько тебе было лет?
Она моргнула, словно вытягивая себя из воспоминаний.
— Четырнадцать.