Смотрящие в один голос стали выкрикивать какие-то заклинания, от которых воздух в зале становился густым, зловонным, непригодным для дыхания. Фреда застыла на месте, не имея возможности двинуться, борясь с желанием расцарапать отекшее горло ногтями. Тело стало тяжелым, оцепенело: девушка попыталась шевельнуться, но лишь неловко качнулась, как если бы угодила в желе. Уши словно забило ватой, но зрение оставалось четким, и она видела, как огонь, охвативший Кассия, стал стихать, причинив видимый ущерб лишь его дорогому костюму, а рваная рана на лице Скиллинга, нанесенная амулетом Эйвина, регенерировала.
За колоннами, в дальнем конце зала, потонувшем во тьме, обозначилось какое-то стремительное движение. Фреда даже не увидела, а скорее осознала, как Тайлер переместился, подхватил с пола атаме, и в невероятном молниеносном движении полоснул кинжалом по горлу Карла, находившегося ближе всех к нему. Голова Смотрящего откинулась назад, как свалившийся с подставки бюст, и то, что было его телом, вдруг обрушилось на каменный пол серым прахом.
Кассий и Скиллинг взревели в один голос, и звук этот не был похож ни на один из когда-либо звучавших по эту сторону реальности. А Тайлер успел переместиться в противоположный конец зала, не дав Смотрящим нанести ему удар.
Воздух снова ворвался в легкие, оцепенение спало, голова прояснилась и Фреда, не мешкая, рванула к Брату и Метте.
Все их действия происходили параллельно в один и тот же краткий отрезок времени.
Норвежка, едва придя в себя, на четвереньках подбиралась к Эйвину, все еще лежащему неподвижно. Фреда, метнувшись, подхватила с пола Custos, принадлежащий брату. Амулет «ужалил», и девушка, едва не выронив его снова, успела засунуть строптивый предмет в карман. Метте тем временем уже подтаскивала бесчувственного Эйвина к лабиринту, и едва они пересекли границы, как сияние контуров вспыхнуло сильнее, лучами поднимаясь вверх.
Скиллинг переместился к ним, и Фреда почувствовала, что ноги ее опять перестают слушаться. Она закричала, что было сил, со всей злостью и отчаянием, и швырнула в Скиллинга пылающий шар. Вампир ловко увернулся, но этого мгновения хватило, чтобы он отвлекся, и его воздействие прервалось. Фреда перескочила контуры лабиринта, приседая на корточки и машинально кладя руку на спину неподвижно лежащего Вагнера.
Приняв четверых в свои границы, рисунок вспыхнул еще ярче, превращаясь в ослепительные струи света, восходящие снизу вверх. За этим сиянием не было видно почти ничего, их словно отрезало от темноты. Воздух задрожал, вибрации передавались телу, затрагивая все чувства, каждую клеточку тела, как перегрузка при взлете ракеты.