К своему величайшему разочарованию она, как ни пыталась, не смогла открыть дверь, ведущую из лифтовой шахты на второй этаж. Оставалось лезть выше и попытаться открыть дверь на третьем этаже или же спуститься обратно. Но мысль о том, что снова придется бродить по подвалу, вызвала нервную дрожь, и Фреда продолжила карабкаться наверх.
Она снова издала ликующий вопль, когда увидела, что между дверями лифта на третьем этаже есть зазор шириной в ладонь. Сфера, словно мгновенно зарядившись ее энтузиазмом, засияла ярче.
Слегка перекошенные створки лифтовых дверей поддались без труда, и Фреда выбралась из шахты.
Осмотревшись, насколько позволял «путеводный свет», поняла, что это, видимо, и был этаж, некогда пострадавший от пожара. Повсюду валялись почерневшие обломки сгоревших досок и балок, кое-где перекрывавшие проходы. Стены покрыты копотью, в потолке и полу образовались обугленные провалы. Девушка стояла возле лифта и теперь видела, что находится на самом безопасном пространстве: на островке, незатронутом разрушительной силой огня. Идти вперед было много опасней, чем подниматься снова по лестнице с первого этажа. Но нужно искать выход, другого варианта просто нет.
* * *
…Лео присел на корточки и отстраненно слушал звуки, говорившие о том, что девушка жива и может двигаться. Сначала все долетало до чуткого слуха вампира словно из-под земли, но даже издалека он отчетливо различал весь спектр эмоций «экстремалки», судя по всему, угодившей в затруднительное положение. Она ругалась и кричала, охала, возилась, чем-то колотила, замолкала ненадолго и снова начинала ворчать и возиться.
Он слышал как девица продвигалась по дому, приближаясь к нему. Вот она уже совсем рядом — он чуял теплый человеческий запах. И она была ранена: тончайший, едва ощутимый аромат ее крови Лео уловил безошибочно. Крылья его носа дрогнули, и на миг вампиру показалось, что в грудь ему вогнали тонкую длинную иглу.
Укол, вспышка боли, сопровождаемая неуловимыми образами, налетевшими откуда-то издалека, и снова все ушло. Он даже не понял, что это было. Что за стремительное, яростное и безжалостное, как укус кобры, дежа-вю.
Он совсем не был голоден, но терпкий аромат крови этой девушки стал вдруг поводком, потащившим его прочь от сдержанного равнодушия, от привычной невозмутимости туда, где затаились нежеланные помехи, где что-то мешало и сбивало с толку, еще не случившись…
Но вдруг все замерло, незнакомка остановилась, и Лео почувствовал, что она сильно напугана. Она не издавала ни звука, затаила дыхание, а ритм сердца резко ускорился.