– Раз уж мы уже здесь, не могли бы вы закрыть глаза на мое якобы незнание специфики полевых операций, чтобы это не мешало нам выполнять свою работу? – спросила Элис, накидывая палантин на плечи и готовясь проследовать за остальными. Она полуобернулась и посмотрела своими зелеными глазами в голубой глаз начальника.
– Я уже пришел к этому заключению и так тебе и сказал, перед тем как ты умчалась сгоряча. – Ли внимательно смотрел на нее. – Но не думай, что на этом разговор закончен, Гамильтон.
– Поверьте мне, я знаю, что он не закончен, – сказала женщина, подставляя ему левую руку. – А теперь пойдемте посмотрим, из-за чего весь сыр-бор, генерал.
Гаррисон улыбнулся – ровно настолько, чтобы показать зубы, потому что ему и так было непросто не заскрипеть ими от ярости.
– Конечно же, миссис Гамильтон.
Когда они вместе с толпой прошли через золоченые стеклянные двери салона, Ли почувствовал, что многие смотрят на них. Пока он успел насчитать как минимум семерых вооруженных гостей. За ними следили по меньшей мере пятеро вооруженных охранников, и это, естественно, не считая экипажа. У Гаррисона появилось ощущение, что они с Элис входят в трюм пиратского корабля, и он четко осознавал, что придется полностью рассчитывать на импровизацию. Наклонившись к своей коллеге и убедившись, что никто не может их услышать, он заговорил:
– Наша задача – наблюдать и запоминать все, что выставляется на аукционе. Затем – сообщить об этом полиции Гонконга. Если повезет, мы сможем получить информацию о том, что именно он продает и откуда это, черт побери, взялось. Наш отдел интересует только история выставляемых лотов, не их стоимость, а происхождение. Наша работа – не возвращение. Наша работа – документирование истории артефактов и выяснение наличия исторического прецедента, который ставит под вопрос предполагаемую историческую принадлежность этих артефактов или места, где они были обнаружены. Ясно?
– Ничего другого я и не планировала, – коротко ответила его спутница.
По мере того как гости спускались по широкой устланной ковром лестнице, Элис первой заметила в просторном салоне «Золотого дитя» предметы, укрытые черным атласом. Для максимального эффекта после снятия ткани там были установлены прожекторы. По мнению Гаррисона Ли, все это было обычной попыткой воров заставить выглядеть как можно более законной свою кражу.
Некоторые предметы были большими, другие поменьше. Гамильтон быстро подсчитала – всего восемьдесят семь лотов. Гостям снова предложили напитки и шампанское, и атласные накидки медленно сняли с выставленных на продажу артефактов.