- Откуда же я знаю? Я утром была в милиции! Может, и арестовали. Я у Светки пыталась добиться, номер телефона узнать, а она в слёзы. Вот что с этой дурындой делать?
Маша вздохнула и тихо проговорила:
- Любовь.
- Какая ещё любовь? – в полный голос возмутилась Галина Ивановна. – Она ребёнок!
Света на кухню влетела, глаза горят, щёки пылают, но на них были заметны разводы от слёз.
- И не найдёте его, не найдёте! Ничего не скажу! А потом возьму и уйду от вас!
Павел Викторович на дочь обернулся.
- Куда ты пойдёшь с пузом?
Света застыла от этих слов, растерянно смотрела на родных и только воздух ртом хватала. После чего совершенно по-детски топнула ногой.
- Свет, - Маша окликнула сестру, - ты почему сразу ничего не сказала? Ты чего ждала?
- Ты ничего не понимаешь, - набросилась сестра и на неё. – Тебе хорошо, ты уехала, а я… а меня… за мной следят!
- Света, тебе семнадцать лет!
Её глаза снова наполнились слезами.
- Я его люблю. Мы поженимся, он мне обещал!
- Ага, как выйдет, лет через восемь, - не удержался Павел Викторович, - так и поженитесь.
- Мама, скажи ему! – Света всерьёз разревелась, слёзы по щекам размазывала и даже начала икать. Маша смотрела на сестру с жалостью, но чем её успокоить не знала. – Вы не можете, так нельзя!
- А ребёнка совращать можно? – заорал отец. Маша даже испугалась за него, схватила за руку.
- Я не ребёнок! – заголосила Света в ответ. Галина Ивановна попыталась её обнять, чтобы успокоить, а она в Машу пальцем ткнула. – Вы специально её позвали, чтобы она Глеба в тюрьму посадила! Я знаю!
- Света, что ты говоришь? – Галина Ивановна в дочь вцепилась, попробовала её тихонько встряхнуть. – Успокойся немедленно, тебе нельзя нервничать, ты понимаешь или нет?
Маша же руками развела.
- А я крайняя, - проговорила она себе под нос.
Галина Ивановна младшую дочь, заходившуюся в рыданиях, из кухни увела, а Маша осталась наедине с отцом. Если честно, она впервые видела его таким озабоченным и расстроенным. И он курил одну сигарету за другой. Маша даже попросила:
- Папа, перестань курить. Сердце посадишь.
- Я его другим посажу, вот такими подарками от родной дочери.
- Да что теперь уже говорить?
- Маша, она ребёнок! У меня в голове не укладывается…
Маша поднялась, к отцу подошла и обняла его. Прижалась щекой к его плечу, как в детстве. Посмотрела за окно, на знакомый с детства двор, от которого давно отвыкла.
- Я завтра схожу в милицию и всё узнаю.
- У меня единственное желание – удавить его.
- С ума сошёл? Чтобы тебя посадили?
- Не посадят, - вздохнул он и едва заметно усмехнулся. – У меня дочь адвокат.