В какой-то момент поняла, что они не одни. Голову повернула и увидела сестру в дверях. Света смотрела недовольно, приглядывалась, в основном, к гостю, Маше же в конце достался возмущённый взгляд. А Дима ещё и отпустить её не подумал, так и держал на своих коленях. А Свете кивнул и немного подначил, поздоровавшись первым:
- Здравствуйте.
Света ещё больше надулась, но нехотя ответила:
- Здрасьте. – И тут же с кухни ушла, всерьёз изображая возмущение.
Харламов на Машу посмотрел. Прищурился, задумался о чём-то, затем головой покачал.
- Нет, - решил он, в конце концов, - не докажем мы совращение.
- В смысле? – насторожилась Маша.
Дима глаза на неё вытаращил.
- Мань, ты больше похожа на малолетнюю жертву совращения, чем она. Там всё цветёт и пахнет. Она сама кого хочешь совратит.
- Дим, ты дурак? – не сдержалась Маша. - Это моя сестра.
- Только факты, дорогая. И ничего больше. Прокурор нам в лицо рассмеётся.
Маша руками ему в плечи упёрлась, заставляя Харламова её отпустить. Он отпустил.
- И что ты предлагаешь? – спросила она негромко, оглянувшись на дверь.
- Я предлагаю выдать её замуж. Если уж девочке приспичило. Пусть мама с папой, и ты заодно, станут хорошими и всё понимающими. Она поживёт с ним, вкусит, так сказать, счастья по полной, и дальше будет думать головой. Считаешь, я не прав?
- Я помню этого Глеба. Ещё по юности. Он абсолютно пустоголовый тип.
- Любовь зла, Маня. Ты так не считаешь? – Дима провокационно улыбнулся. – Вот ты кого любишь?
- Себя, - ответила она без заминки.
Харламов кивнул.
- Это правильно. Полюби себя, и будет тебе счастье. А по поводу твоей сестры и её избранника… Бегать он от неё не будет. И от алиментов бегать не будет. Некуда ему будет бежать. Это я как раз могу устроить. – Дима на стуле развалился, хмыкнул в задумчивости. – А что, это можно расценивать, как помощь ближнему. Изменим жизнь одного человека, если не к лучшему, то к правильному, законопослушному образу жизни. Будет работать, будет зарплату жене приносить, отпрашиваться у неё с дружками пива попить. Каждый полицейский в этом городе будет знать его дело на зубок. И физиономию его помнить. Дорогу в неположенном месте не перейдёт, его гаишники в рупор предупреждать будут: «Гражданин Голиков, ногу мимо зебры пронесли, сантиметров на пятьдесят. Возьмите левее, пожалуйста!».
Маша невольно улыбнулась, представив себе эту картину. А Харламов продолжил:
- Глядишь, и исправится парень. Чего только в жизни не бывает.
- А если он не согласится?
- Согласится, Мань.
- А если нет? Заставишь? – Вопрос был достаточно серьёзный, и Дима это понял. Но притворяться не стал, только сказал: