Сегодня же они ужинали вдвоём. Разговаривали о работе, о том, как прошёл день в целом, о новых клиентах и делах. Дима был разговорчив, заметно, что в хорошем настроении, чего в последнюю неделю за ним не наблюдалось. Работы неожиданно прибавилось, и Харламов ушёл в неё с головой. Маша даже стала свидетельницей первой гневной отповеди в его исполнении на одной из утренних планёрок. На самом деле неприятное зрелище, а уж тем более удручающе стать объектом недовольства Дмитрия Харламова. Он не кричал, не ругался, но его голос звучал настолько холодно и недовольно, что мороз пробирал до костей. И казалось, что нет ничего хуже, чем разочаровать его. После той планёрки офис на весь день погрузился в мрачное молчание, даже телефоны звонили будто тише и осторожнее, боясь вызвать гнев начальника или кого-то напугать. Маша поддалась всеобщему трудовому рвению в надежде что-то доказать дорогому шефу, работала за своим столом, можно сказать, что головы от бумаг не поднимала, и пропустила обед. Самого Харламова в офисе полдня не было, ни о каких подвигах сотрудников он не знал, не догадывался и вряд ли бы заинтересовался, он, как и любой начальник, был убеждён, что так его сотрудники должны работать каждый день. А не только тогда, когда он на кого-то спустил всех собак.
Отрываться от коллектива Маша опасалась, не хотелось прослыть не только протеже шефа, но и его «военно-полевой женой». Поэтому старалась без надобности в кабинет Харламова не заходить, и улыбок в его адрес не расточать. Работала, как и все остальные. А уж то, с кем она проводит свободное время, даже ночи, никого в офисе касаться не должно. Зато так приятно перевести дух, вот так посидеть вдвоём в ресторане, да и просто послушать Димку, когда он говорит о чём-то другом, а не о работе. А уж тем более не учит и не раздаёт указания. И когда он такой, без галстука, с ним легко и интересно. А когда он собранный и деловой, у неё порой замирает сердце, от восторга и удивления к его способностям. Маша всё чаще стала ловить себя на мысли, что ей нравится за ним наблюдать. Как он говорит, ходит, ест, смеётся. Как он спит.
Но это ведь не значит, что она влюбилась?
Какая глупость – влюбиться в Дмитрия Харламова. Ещё большая, чем строить планы на замужество со Стасом Тихоновым. Спустя каких-то полтора месяца, Маше уже не верилось, что её спланированное замужество рассматривалось всерьёз, даже ею. И почему-то была уверена, что и Стас испытывает подобные чувства. Жизнь сделала крутой поворот, и что за тем поворотом, уже не различишь. Теперь её занимали другие мысли, чувства, ощущения, мир поменял свои привычные очертания.