- Ещё налить? – прокричал у него над ухом бармен.
Харламов голову повернул, вернул парню бокал.
- Как только прикупите что-то стоящее.
Бармен не смутился, только плечами пожал.
- У нас это не популярно.
- Тогда налей водки.
Машу он увидел неожиданно. Точнее, даже не увидел, а понял, что это именно она. Некоторое время отстранённо наблюдал за танцующей особой в чёрном, а затем вдруг осознал, что это та, кого он уже несколько минут сосредоточенно высматривает. Маша танцевала, ни на кого не обращая внимания, закрыв глаза и откинув голову. Волосы разлетелись по плечам, она откидывала их за спину, рука скользила по бедру, снова поднималась к волосам… В общем, было на что посмотреть. Харламов махнул рюмку водки, выдохнул, ослабил галстук. А взгляд сам собой следил за Машей. А когда она развернулась в танце, открыла глаза, чтобы осмотреться, он поманил её пальцем. Она могла и не заметить, в такой-то толчее, но её взгляд упёрся прямо в него, мгновенно, Маша остановилась, переводила дыхание и раздумывала одновременно, потом к нему направилась. Судя по её походке, была пьяна. Стараясь обратить ситуацию в свою пользу, Дима ей улыбнулся, очаровательно. Если для дела нужно, то он это умел.
- Радость моя, ты здорово танцуешь.
Маша приблизилась к нему, смотрела непонимающе.
- Что ты тут делаешь?
- Сумку твою сторожу. И телефон.
Сзади её слегка толкнули, и Маша невольно сделала ещё шаг к Харламову. Он сидел, и поэтому они были с ним наравне, нос к носу. Вот в его нос Маша едва и не ткнулась своим. Пришлось ухватиться за его плечо.
- Я тебе не звонила! Это телефон… сам!
- Ну, конечно, это телефон сам мне семь раз набирал и кричал в трубку, что я негодяй и последний мерзавец.
Маша руку от его плеча убрала, спрятала её за спину. Взглядом с Дмитрием старалась не встречаться. Он её весело разглядывал, а она головой крутила по сторонам.
- Где Наташка?
- Маша, что случилось?
- Ничего.
Он обнял её за талию и придвинул ещё ближе к себе.
- Маня.
Ей снова пришлось упереться руками в его плечи, на этот раз для того, чтобы попытаться отодвинуться. Но Харламов держал крепко, и она, в конце концов, бросила пытаться, посмотрела ему в лицо и сказала:
- Ты всё испортил!
Дима спокойно кивнул.
- Хорошо, я всё испортил. Что именно?
- Ты влез!.. Ты влез в мою жизнь, а права не имел!
- Я не влезал.
- Ты влез! – Маша стукнула его по плечу, и Харламов поморщился, но не отпустил её. Она выглядела расстроенной, раздосадованной, а на него смотрела обвиняюще. Взгляд не был трезвым, не был осмысленным, но то, что Маша озвучивала, что на самом деле думала, сомнения не вызывало.