Что ж, я не знала, чего добивался принц, и мне не хотелось, чтобы он своего добился, чем бы это ни было. Я сходила в лабораторию за сосновым молочком: его Дракон добывал из сосновых иголок, которые в результате его манипуляций выделяли похожую на молоко жидкость совершенно без запаха. Когда он попытался научить меня этому способу, у меня вышел лишь липкий вонючий комок иголок в луже воды. Сосновое молочко было необходимо чтобы задержать волшебство в теле, и входило в состав почти каждого целебного эликсира, а так же в зелье окаменения. Я доставила пузырьки в большой зал.
По центру помещения в середине двойных импровизированных кругов, образованных рассыпанной солью, смешанной с мелко растертыми травами, стояла Кася. На ее шею они помести тяжелый ошейник, вроде бычьего ярма из вороненного железа, инкрустированного серебряными надписями заклинаний. Ошейник цепями соединялся с кандалами, в которые были закованы запястья девушки. У нее на было даже стула, чтобы присесть, а под тяжестью этого ярма она должна была склониться до земли, но Кася легко стояла прямо. Когда я вошла в зал, она чуть улыбнулась мне, давая понять: «Со мной все в порядке».
Сокол выглядел куда более уставшим, чем она, а принц Марек, широко зевая, тер лицо, хотя он всего лишь был сидящим в кресле зрителем.
— Оставь там, — не обращая на меня внимания, сказал мне Сокол, махнув рукой на свой заваленный вещами рабочий стол. Когда я задержалась, сидевший на своем троне Дракон бросил на меня острый взгляд. Я молча поставила пузырьки на стол, но не ушла совсем. Я вернулась ко входу в зал и осталась понаблюдать.
Сокол поместил в пузырьки заклятия очищения, в каждый из трех своё. Он действовал со своеобразной острой прямолинейностью: там, где Дракон сворачивал волшебную силу бесконечными речитативами, Сокол прочерчивал прямую линию. Но его волшебство действовало тем же манером. На мой взгляд он выбрал единственную дорогу из многих, не плутая между деревьями, как я. Он передал Касе флаконы через границы кругов длинными железными щипцами. Кажется, чем дальше он продвигался, тем все осторожнее он становился. Когда Кася выпила каждое снадобье, оно засветилось, и к тому времени как она выпила третье, свечение ее тела освещало все помещение. В ней не было ни следа теней, ни самого крошечного спрятавшегося пятнышка скверны.
Принц небрежно и легко развалился в кресле с громадным кубком вина у локтя, но я заметила, что вино осталось нетронутым, и он не сводил взгляда с Касиного лица. У меня прямо-таки зачесались руки применить волшебную силу — отвесить ему оплеуху, чтобы не пялился на нее.