На кресле-качалке лежало вязание, а у очага стояла колыбель, в которой спал ребеночек: довольно крупный, здоровый, краснолицый. В одной ручке малыш сжимал погрызенную деревянную погремушку. Конечно я подошла взглянуть на малыша. Кася зашла за мной следом и заглянула через мое плечо в колыбельку. Я уже была готова ее позвать, но она повернулась, держась в тени, и я промолчала. Кристине больше нечего было бояться. Она забилась со мной в угол, бросая взгляды на вошедшего Дракона, и еле слышным шепотом сообщила, что назвала ребенка Анатолем. Она умолкла, когда в дом, нагнувшись, зашли принц Марек с Соколом в белоснежном плаще без единого пятнышка грязи. Никто из них не обратил ни малейшей внимания ни на ребенка, ни на саму Кристину.
— Ну, и где же оскверненный мужчина, — спросил принц.
Кристина шепнула мне:
— Он в амбаре. Мы его перетащили… я хотела освободить комнату, но мы не… я не хотела ничего дурного…
Ей не нужно было объяснять, почему ей не хотелось оставаться каждую ночь в одном доме с таким лицом.
— Все хорошо, Кристина, Иржи может… то, что мы попробуем, может не… это поможет. Но Иржи может от этого умереть.
Она сжала край колыбельки, но слегка кивнула. Думаю, для нее он уже был мертв, словно он пал в проигранной битве, а она лишь ждала подтверждение об его гибели.
Мы вышли наружу. Из новенького загона рядом с домом на наших лошадей с любопытством смотрели семеро маленьких повизгивающих поросят с толстобрюхой мамашей. Жерди изгороди даже не успели еще потемнеть, оставаясь светло-коричневыми. Мы объехали вокруг этого одинокого домика и спустились по узкой почти заросшей деревьями тропинке к небольшому серому амбару. Здание стояло на лугу, заросшем высокой травой и густой молодой порослью деревьев. Соломенная крыша зияла дырами там, где птицы растащили материал себе на гнезда. Поперек дверей был положен засов, успевший заржаветь в петлях. Складывалось ощущение давно заброшенного места.
— Открой-ка, Михай, — приказал капитан гвардии принца, и один из солдат спешился и продрался ко входу сквозь травяные заросли. Михай был молодым человеком, и, как и многие солдаты, носил длинные волосы, длинные усы и бороду, заплетенными в косички как на картинках в книгах Дракона о прежних временах основания Польни, и был силен, как молодой дуб — даже среди остальных солдат выделяясь ростом и плечами. Он отодвинул засов одной рукой и отворил обе двери легким толчком, впустив в амбар вечерний свет.
Солдат заглянул внутрь и тут же, вскрикнув, отпрянул, потянувшись к рукояти меча, и едва не упал, запутавшись в собственных ногах. Иржи был прислонен к задней стене, и солнце во всей красе осветило оскал его перекошенного лица. Глаза статуи смотрели прямо на нас.