Дракон повернулся к Соколу и сделал насмешливый широкий приглашающий взмах рукой в сторону Иржи.
— Может быть окажешь любезность и поможешь?
Сокол в ответ слегка поклонился с улыбкой, подошел к статуе и воздел руки вверх. С его языка очень велеречиво слетели слова заклинания снятия заклятия окаменения, и вслед за словами начали чуть подрагивать кончики пальцев Иржи, когда окаменение начало проходить. Его скрюченные руки до сих пор были растопырены в стороны, так что мы надели на них цепи, которые приколотили к амбарной стене. Оскверненный пошевелился и металлические звенья цепи заскрежетали. Сокол по-прежнему улыбаясь немного попятился. Окаменение постепенно отступало: ушло с темени Иржи, он начал вращать глазами и стрелять ими из стороны в сторону. Когда открылись губы из его рта сперва донесся тихий хриплый смешок, а когда от окаменения освободились легкие и смех достиг визгливой ноты, с лица Сокола полностью сошла улыбка.
Кася неловко пододвинулась ко мне, и я схватила ее за руку. Она стояла рядом, окостенев вспоминая, сама похожая на статую. Иржи завывал, хохотал, завывал — снова и снова, словно стараясь потратить все, накопившееся за это время в его груди вопли. Он выл, пока не иссяк воздух, а потом поднял лицо с зеленоватым оттенком кожи и улыбнулся нам почерневшими гнилыми зубами. Принц Марек молча смотрел, положив руку на меч, а Сокол занял место рядом с ним.
— Приветик тебе, принцушка, — хмыкнул Иржи, — соскучился по мамочке? Хочешь послушать ее вопли тоже? Марек! — внезапное отчаянно крикнул Иржи женским высоким голосом. — Спаси меня, Маречек!
Принц пошатнулся, словно что-то ударило его в живот, и успел на целую ладонь вытащить лезвие из ножен, прежде чем спохватился.
— Прекрати это! — рявкнул он. — Заставь эту тварь заткнуться.
Наблюдавший и по-прежнему выглядевший потрясенным Сокол поднял руку и произнес: «Elrekaduht!» Громогласные вопли Иржи стихли, словно доносясь из-за толстых стен, осталось доносившееся лишь еле слышно далекое: Маречек! Маречек!
Сокол повернулся к нам:
— Не может быть, чтобы вы решили будто в состоянии исцелить подобное…
— А! Что, теперь почувствовал брезгливость? — сухо и резко произнес Дракон.
— Посмотри на него! — ответил Сокол. Он повернулся к Иржи и произнес: «Lehleyast palezh!», и взмахнул рукой, словно протирал запотевшее стекло. Я отшатнулась. Кася до боли сжала мою руку, и мы в ужасе уставились на Иржи. Его кожа стала полупрозрачной тоненькой пленкой, похожей на луковую чешуйку, а под ней копошилась, бурлила, кишела сплошная черная масса скверны. Она была похожа на тени, что я видела у себя, только эти разрослись настолько, что заполнили внутри Иржи все, даже на лице. Его зловещие, покрытые желтыми пятнами глаза едва выглядывали из-под копошащихся облаков теней.