— И жизнь Руверы стала платой за воскрешение духа?
— Возможно, — вздохнул он. — Капитан, завесы… потревожены. — Он вдруг склонил голову набок, не сводя с нее глаз. — Плата? Возможно, не плата, а… пища. Сила пожираемая, дающая власть порвать завесу между живым и мертвым и отвергнуть законы времени.
— Времени, ведун? Не места?
— Возможно, они одинаковы. Мертвое пребывает в прошлом. Живое толпится в настоящем. А будущее ждет тех, что еще не родились; однако, рождаясь, они выбрасываются в настоящее, и будущее остается лишь посулом. Вот еще завесы. Мысленно мы пытаемся проникнуть в будущее, но мысли прибывают туда мертвыми — вопрос перспективы, понимаете? Для будущего и прошлое, и настоящее мертвы. Мы проталкиваемся, желая сделать неведомый мир улучшенной версией своего. Но, держа в руке мертвое оружие, мы превращаем в мертвых жертв тех, что еще не родились.
Она потрясла головой, ощущая странную, беспокоящую смесь отрицания и сомнений. Вполне очевидно, что разум Реша поврежден, разбит горем и потрясением. Невозможно понять, есть ли цель в этих мудрствованиях. — Вернемся, если не возражаете, — подала она голос, — к теме силы.
Мужчина устало вздохнул. — Капитан, нас затопило возможностями. Не знаю иного способа описать волшебство, новоявленную магию. Я рассказал о трех завесах времени. Рассказал о завесе меж живым и мертвым, и она может быть вариацией или частным случаем завес времени. Но отныне я верю: есть еще много, много завес, и чем сильнее мы рвем их в поисках сил, в неуклюжих экспериментах, тем менее существенными становятся преграды меж нами и неведомым. И я страшусь того, что может произойти.
Финарра отвернулась. — Простите, ведун. Я лишь простая хранительница…
— Да, вижу. Вы не понимаете моих предостережений. Новорожденное колдовство — одна сырая сила, без видимых правил.
Она подумала о его жене, Рувере. Рассказывали, что звери разрывали ее член за членом. Какое ошеломление, какая ужасная потеря для трясов. — Вы говорили с другими ведьмами и ведунами своего народа?
— Наконец вы начали понимать наш кризис. — Реш медленно поднял руки, словно изучая их заново. — Мы не решаемся. Никакая мысль не способна пронизать новое будущее.
— А Мать Тьма?
Он нахмурился, не сводя взгляда с рук — руки не художника, а солдата, грубые, в шрамах… — Тьма и свет — лишь завесы? Что за дары принес ей лорд Драконус? Каков смысл узора на полу Цитадели, Терондая, что ей завладел?
— Может, — рискнула сказать она, — лорд Драконус пытается наложить правила.
Он хмурился все сильнее. — Темнота без света. Свет, начисто выжегший темноту. Простые правила. Правила, различия и определения. Да, хранительница, отлично. — Реш сел прямее. Глянул на бесчувственное тело друга, коего знал всю жизнь. — Я сам должен увидеть Терондай. В нем скрыт секрет. — Однако он не пошевелился.