Калат Хастейн ударил коня пятками и отъехал от группы, остановившись около лошадей с привязанными телами мертвецов. Кагемендра Тулас как раз прибыл. — Капитан, — сказал Калат в качестве приветствия, — вы далеко от дорог меж Нерет Сорром и нашим зимним лагерем. Вы искали меня? Какие суровые предостережения Легиона мне предстоит выслушать?
Седобородый воин был растрепан, тяжелый плащ в грязи. Лошадь совсем исхудала. Он поднял руку, словно останавливая вопросы. — Я не везу слов Урусандера, командир. Еду по своей надобности, не от Легиона.
— Так у вас нет новостей?
Бурса заметил, что Кагемендра колеблется. — Зима сковала все дерзания. Но я хотел бы сказать: остерегайтесь весны, Калат Хастейн.
— Всем солдатам Легиона поручено мне угрожать?
— Я уже не капитан, сир. Старые обязанности сброшены.
Калат Хастейн чуть помолчал и отозвался: — Отрубите руку. Она все еще истекает кровью.
Кагемендра прищурился на Калата и что-то проворчал. Покачал головой в очевидном гневе. — Если мои предостережения насчет грядущей войны жалят вас пуще терний, командир… интересно, что за дикие заросли заполонили вашу голову. Ради блага Хранителей советую прорубаться на прямой путь. Угроза война повисла над всеми, или вы требуете себе особой привилегии перед лицом трагических посулов?
— Кажется, вы ищете хранителей. Кагемендра, Фарор Хенд не будет в зимнем лагере.
— Скажете, где мне ее найти.
— Не могу сказать ничего более определенного. Она не ждет вас в конце этого пути.
Бурса понимал, что командир мог бы сказать что-то более полезное. И не мог решить, вызывает мелочность Калата стыд или удовольствие. Даже в первом приветствии не было ничего приветливого, а теперь, поняв цель странствия Кагемендры, командир Бурсы встал перед псом в клетке и тычет меж прутьев острой палкой.
«Мы все устали. Измучены обстоятельствами. Всходы жалости слабы в этом сезоне».
Кагемендра кивнул, подбирая поводья. И поскакал на холм, что к западу.
— Достаточно мудр, чтобы поискать укрытия, — пробормотал Спиннок. — Не пора ли нам сделать так же?
— Поехать за Туласом? — яростно прошипел Бурса. — Сами это предлагайте командиру.
Хотя Спиннок отвечал привычной улыбкой, Бурса наконец заметил в ней натянутость. Юный хранитель молчал, когда Калат Хастейн жестом приказывал отряду ехать на юг, огибая край Манящей Судьбы. Сержант поймал себя на мысли, что и такая скромная победа ему приятна.
«Сносная забота, не так ли? Не выказывай себя глупцом перед командиром, Спиннок Дюрав. Говори прежде со мной, верь, что мы близки и что я надежно скрою все твои глупые слова. Да, я их коплю, это мое главное занятие».