К вечеру толпа беженцев буквально затопила Мценск. Большая часть их устремилась к вокзалу, где полным ходом шла эвакуация, а наиболее нетерпеливые кто на чем мог двинулись по шоссе дальше на Чернь. Охваченные общей тревогой, вслед за орловцами стали срываться с места и жители Мценска.
Толпы людей весь день текли к мосту через Зушу, к железнодорожной станции. Суета, неразбериха, гудки машин, скрип телег, детский плач, крики и рыдания — все слилось в один неумолчный гул, который начал стихать только к полуночи, когда поток людей, успевших вырваться из Орла, стал иссякать.
Темны улицы, темны окна в домах, холодный сырой ветер гонит по мостовым обрывки каких–то бумаг и тряпок. Непривычен этот беспорядок для города. Так выглядит некогда уютный дом, в спешке брошенный хозяевами.
Мценск замер в беспокойном ожидании чего–то страшного, неотвратимого. И всякий громкий звук — будь то паровозный гудок или раскатистые удары вагонных сцепок, резкий сигнал автомобиля или громкий стук хлопнувшей от порыва ветра двери, — казалось, будоражил весь город. Он испуганно вздрагивал, долго и напряженно прислушивался и опять медленно, осторожно погружался в чуткую тяжелую дрему.
И лишь железнодорожная станция жила необычно шумной, торопливой жизнью. А в эти последние дни и часы ритм ее достиг крайнего предела. Захлебываясь в спешном порядке прибывавшими с запада эшелонами, запруженная и терзаемая толпами кричащих, плачущих людей, она с трудом успевала вытолкнуть все это в сторону Москвы.
В ночь на четвертое октября здесь встал под разгрузку иэшелон, с которым прибыл в Мценск 1‑й батальон 4‑й танковой бригады полковника М. Е. Катукова, в задачу которой входило в активных оборонительных боях обескровить и остановить дальнейшее продвижение на Москву танковой группировки Гудериана.
Едва паровоз, в последний раз тряхнув состав, замер на месте, как из вагонов высыпали бойцы. Засуетились, забегали, зашумели. Слышны бодрые, короткие команды, четкие ответы. У платформы появились трапы, с танков сброшен брезент, один за другим взревели мощные моторы, и к всегдашнему, какому–то особенному запаху железнодорожной станции прибавился резкий запах солярки и бензина.
Пока бойцы суетились у машин, офицеры заспешили к штабному автобусу, остановившемуся в мценском парке. Там уже были полковник М. Е. Катуков и командир 1‑го стрелкового корпуса, которому была придана бригада, генерал Д. Д. Лелюшенко. На коротком совещании он передал приказ Сталина, с которым только что говорил по телефону: любыми путями задержать продвижение врага на Тулу.