14 октября ожесточенные бои шли уже и в окрестностях Волоколамска.
Создалась реальная угроза прорыва немцев к столице, и одним из вероятных направлений этого прорыва могло быть Волоколамское шоссе.
16 октября напряжение под Москвой достигло наивысшего накала.
В этот день, утром, Катукова срочно вызвали в штаб 50‑й армии. Должен был звонить Сталин.
Разговор состоялся короткий. Узнав о состоянии бригады после боев за Мценск, Верховный Главнокомандующий приказал немедленно перебросить танки на Волоколамское направление.
Катукову удалось убедить Сталина, что наиболее удобный и безопасный способ перехода бригады на новый рубеж — движение своим ходом.
В тот же день танковый полк начал готовиться к маршу. Предстояло пройти более четырехсот километров, поэтому бойцы очень тщательно проверяли все узлы машин. Тем более что Катуков на совещании командиров приказал готовить танки так, чтобы в любой момент они могли вступить в бой.
Танкисты подогнали свои тридцатьчетверки к сборному пункту аварийных машин и вместе с механиками и слесарями принялись приводить их в порядок.
Экипаж Лавриненко менял поврежденные катки на одной из гусениц, когда подошел посыльный.
— Кто тут Лавриненко? К комбригу, срочно.
Дмитрий поднял голову:
— А в чем дело?
— Не знаю, он сейчас во второй батальон пошел. Просил, чтобы вы нашли его.
Лавриненко тщательно вытер руки, сбросил засаленный ватник и побежал искать комбрига.
Катукова он нашел в роте Рафтопулло. Сам ротный в это время находился в госпитале, и полковник зашел узнать, как идут дела у нового командира.
Комбриг стоял в окружении бойцов, и речь у них шла, судя по всему, о маршруте колонны, о тех трудностях, которые могут встретиться во время марша.
Катуков, видимо, уже закончил разговор и поэтому, увидев приближающегося Лавриненко, попрощался с бойцами и направился ему навстречу.
— Прибыл по вашему приказанию! — отрапортовал Лавриненко.
— Вижу, вижу, лейтенант. Небось думаешь, посылать куда-то собираюсь? На сей раз наоборот.
Лавриненко удивленно поднял брови. Но Катуков продолжал спрашивать:
— Как у тебя дела с машиной?
— Ремонтируем, товарищ полковник.
— Надо, чтобы работала как часы. Дело в том, что полк завтра уйдет, а ты на одни сутки останешься здесь, будешь охранять штаб армии, пока к ним не прибудет своя техника. А к Москве придется тебе одному идти. Хочу думать, что у тебя все будет в порядке.
— Машина отличная, товарищ полковник. Дойдем, не впервой.
— Что не впервой, за четыре сотни километров на танке ездить?
— Да нет. Не впервой в одиночку ходить. К тому же мы эту тридцатьчетверку в Сталинграде, считай, что всю своими руками собрали. Так что в машине я уверен, да и ребята у меня в экипаже что надо. Справимся.