— П-понятно, — кивнула Рейна.
Узкие улочки, зелёные дворы, старая кирпичная кладка, запах пожухлой листвы. Троица добралась до места даже раньше, чем рассчитывала. Но, только ступив ногой на остров, Кода почувствовала облегчение. Теперь можно было вздохнуть свободно. Она готова была землю разве что не расцеловать. Впрочем, не успели они далеко отойти, как к ним подъехали три машины. Люди в пиджаках и не требующий возражения тон:
— Вы едете с нами.
Для Рейны была отдельная машина, их с Ларом посадили в одну. Ехали они в молчании. Рейна кинула взгляд на Лара. Он был так спокоен, словно его каждый день к главам мафиозных кланов возили. И не волнуется даже. Кода подумала, что и самой хорошо бы успокоиться.
Классический двухэтажный особняк. Охрана. Их провели на второй этаж и оставили ждать перед кабинетом, усадив в кресла за журнальным столиком. Первой в кабинет отца зашла Рейна, и буквально сразу послышались повышенные тона. Когда Рейна за дверью перешла на ультразвук, Кодаа и Лар синхронно закрыли уши. Хлопнув дверью, Ре йна вылетела из кабинета.
— Дон Тремендо хочет вас видеть, — спустя пять минут посмотрел на неё незнакомец.
Кода поднялась и вошла. Плотные шторы, мебель из тёмного дерева.
— Здравствуйте, — первой поздоровалась она, помня инструкции данные ей на входе.
— Добрый день.
Строгий оценивающий взгляд, аккуратные густые усы, тёмные волосы.
— Прежде всего, я хотел бы извиниться за нападение, организованное моей дочерью, — он указал на коробку из красного бархата.
Кода осторожно подошла к столу и взяла её в руки. На белом шелке лежало ожерелье из рубинов и бриллиантов.
— Красота, — восхитилась Кода. «Жалко, платья подходящего нет». — Очень изящно.
— Рад, что вам понравилось, — довольно улыбнулся тот. — Должен заметить, вы довольно профессионально справились. Где учились?
— Сейчас неспокойное время, всюду гангстерские разборки. Школы самооборон повсюду.
— И вы учились в Дивонской?
Как по лезвию бритвы. Кода кожей чувствовала напряжение при видимом спокойствии собеседника. Он её проверяет.
— Не только. Меня многому научил отец, вернувшийся с войны, — её глаза подёрнулись грустью. — Моя мать не смогла защитить себя и погибла, поэтому я поклялась, что никогда не дам в обиду себя.
— И других? — прервал её дон Тремендо. — Вы сменили уже два университета.
— Чувство обострённой справедливости жить мешает, — не удержалась от иронии Кода.
— Вы дважды брали академический отпуск. Зачем?
— Первый раз отец сильно заболел, я помогала ему. Второй раз… — она запнулась. — Влюбилась. Неудачно.