— Долго спал? — ядовито спросила она, когда группа начала настраивать аппаратуру.
— Не мог справиться с собой. Всю ночь мечтал о тебе.
Она закатила глаза.
— Всё как обычно. Никаких сюрпризов.
Я изогнул бровь.
— Что заставило тебя думать, что могут быть какие-либо сюрпризы?
— От тебя всего можно ожидать, Линкольн.
«Например, то, что я трахну свою сводную сестру?» — подумал я, но не сказал этого вслух.
— Рад, что ты, наконец, это поняла.
Она засмеялась.
— Я давно это поняла. Ты не такой уж и загадочный.
Я почувствовал, что группа наблюдает за нами. Осмотрев комнату, я понял, что нет Трейси.
— Что с тобой не так сегодня? — спросил я.
— Ничего. Просто я устала снимать одного распущенного засранца целыми днями.
Я уставился на неё.
— Тебя продинамили прошлой ночью или что-то в этом духе?
— Не совсем.
— Не изливай своё дерьмо на меня. Ты хочешь уйти, валяй. Мне тоже не нравится, что ты постоянно крутишься рядом.
Я мог сказать ещё что-нибудь, чтобы вывести её из себя. Я не понимал, что происходит, но что-то, определённо, происходило. Конечно, не стоило подливать масло в огонь, но я не мог удержаться. Если кто-то дерьмово вёл себя по отношению ко мне, а я ещё даже ничего не успел сделать, чтобы это заслужить, я старался сделать так, чтобы всё было по справедливости.
— Неважно, — наконец, сказала она. — И вообще, где Трейси?
— Я думал, ты знаешь.
Она покачала головой.
— Не имею представления. Но, разумеется, её не будет сегодня.
Почти как по команде, в комнату внезапно влетела Трейси.
— Простите, я опоздала, — сказала она, в своей обычной бодрой манере.
Краем глаза я наблюдал за тем, как Джесс поморщилась.
— Всё в порядке? — спросил я.
— О, абсолютно. У моей подружки были проблемы с машиной сегодня утром.
— Я уверен, ты справилась.
— Да. Всё в норме.
Я улыбнулся ей.
— Я мог бы подшучивать над тобой подольше, учитывая то, что ты всё равно собираешься пытать меня.
— Будь я проклята, если не собираюсь.
После этого мы принялись за работу. Джесс облокотилась на стену в дальнем конце комнаты до окончания занятий и едва проронила пару слов, что происходило впервые. Обычно она мелькала перед глазами, раздавая всем инструкции о том, как лучше передать эмоции, но также следя и за ходом нашей работы.
Она постоянно повторяла фразы типа: «Линкольн, не мог бы ты передать состояние тщетной надежды?» или: «Замри и думай о своих ногах, я имею в виду, на самом деле, думай о боли», а иногда даже: «С твоей нынешней репутацией, представь, что вся твоя расширившаяся семья поддерживает тебя, словно ты близок к получению награды за храбрость». По правде говоря, она была безумна в лучшие из своих дней.