Брент заслужил гораздо худшей участи. Иногда я вспоминал его лицо, когда он схватил Бри за руку, и меня переполнял гнев.
— Что ты любишь пить больше всего, Линкольн? — спросила меня Мисти.
— Не знаю. Я всегда был поклонником виски.
— Не удивительно, — сказала она и кивнула в знак согласия. — Папочка всегда пьёт виски. Ты так похож на папочку.
— А чем папочка занимается?
Мисти закатила глаза.
— Я не знаю, чем-то скучным, связанным с инвестициями. Но кому это интересно?
— Пока он не перестанет снабжать тебя деньгами, правильно?
Девушка засмеялась.
— Точно! Должна заметить, однако, есть что-то сексуальное в том, что мужчина пьёт виски.
Удивившись, я поставил стакан на стол. «Должно быть, я недооценил то, насколько эта девушка ужасна», — подумал я.
— Почему ты так считаешь? — спросил я, не интересуясь ответом.
— Это так по-мужски. Люблю мужественных мужчин.
Я еле сдержал порыв закатить глаза.
— Почему ты считаешь это мужественным?
Мисти сделала глоток своего напитка и наклонилась над столом, практически прижав свои сиськи к моему лицу.
— Я люблю татушки как у тебя. И мужчин, которые ничего не боятся как ты.
— Понятно. Значит, ты думаешь, что я мужественный.
— Чрезвычайно.
Я вспомнил хруст своей трости, когда ударил Брента по колену, а потом по рёбрам; как целовал Бри, и то, что произошло позже, как прижимал её к стене и трахал до умопомрачения. Мы не спали вместе, но я снова и снова доводил девушку до экстаза.
На следующее утро, в день после мероприятия, я проснулся с ужасным утренним стояком. Но не мастурбировал и не мечтал об избавлении.
Бри была для меня словно чёртово лекарство или что-то вроде того.
И ко всему прочему, когда я спустился вниз для ежедневной физиотерапии, Брента не было с командой. Его заменил какой-то парень. Но когда я посмотрел на Джесс, та просто пожала плечами.
— Брент уволен, — просто сказала она. — И он не выдвинул обвинения.
— Как это возможно? — спросил я.
— Мы засняли его, когда он напал на Обри. Брент решил, что для него лучше спустить всё на тормозах, чем ходить с клеймом насильника.
Должен признать, что, несмотря на всё, связанное с Джесс, я хотел смачно поцеловать женщину в губы. Её навязчивая властолюбивая натура, наконец, сыграла мне на руку.
Дни тянулись один за другим, а я продолжал по ночам тайком проникать в комнату Обри. После того дня мы больше не слышали о Бренте.
Это были самые лучшие ночи в моей жизни. Была Обри и только Обри, её тело, губы и всё это соединилось и стало сильной потребностью. Мы каждую ночь проводили вместе и разлучались только тогда, когда были уверены, что полностью истощены.