Флирт не смотрел на неё, коротко кивнул и, резко развернувшись, вышел из комнаты. Джини наблюдала, как он уходит, и печаль переполняла её. Они были близки когда-то, и она чувствовала, будто каким-то странным образом его подвела. Никакого смысла в нападении на Тру не было. Может он подумал, что она в опасности? Она могла понять желание Флирта защитить её, после того как делала тоже самое для него в Дреквуд.
Даркнес пересёк комнату и оба Новых Вида отпустили Тру и убрались с дороги.
— Сделать бумаги и отправить их сюда?
Тру не ответил.
Даркнес сохранял молчание целых полминуты.
— Выясни это и не забывай, нам нужны ответы от этой женщины. Ты должен узнать все факты, прежде чем примешь решение. Я не хочу видеть, как ты страдаешь.
— Я понял, — согласился Тру.
— Хорошо. — Он повернулся, изучая повреждённую стену. — В первую очередь попроси отремонтировать квартиру. Я сообщу кому-нибудь, что тебе нужно несколько листов гипсокартона, если только ты не хочешь сломать его с другой стороны и добавить пространства. Может, захочешь, чтобы кто-нибудь сначала на это посмотрел, вдруг там сама конструкция повреждена.
— Это уже не шутки. — Тайгер покачал головой. — Я скажу строителям, чтобы пришли и посмотрели. А вы на это время переедете в одну из пустых квартир. Входная дверь сломана, так что вы не сможете закрыться.
— Идём, — приказал Даркнес. — Двигаем отсюда. Паре нужно время чтобы поговорить наедине. — Его взгляд был направлен на Тру. — Поговорить. Нам нужны ответы. Возможно, где-то есть ещё Виды в заключении, это важнее чем твои физические потребности. Тот человек, на которого, как она утверждает, работала, знала о двух местах. Не забывай этого.
— Я помню. — Тру обошёл мужчину и встал рядом с Джини.
— Я жду информацию как можно скорее, — настойчиво потребовал Даркнес, уходя.
***
Тру наблюдал, как самцы покидают его дом, и слышал, как они пытаются закрыть сломанные двери. Тихие ругательства видимо значили, что без особого успеха. Весь гнев на Флирта и его попытку забрать Джини ушёл, осталось сожаление. Унижение и чувство стыда были эмоциями, которые он слишком хорошо знал после пережитого в Мерсил. Персонал находил способы уничтожить чувство собственного достоинства самцов, но гораздо хуже, что Джини стала свидетельницей одного из этих моментов.
Он должен извиниться. Тишина в комнате становилась неуютной, но он не знал, как объяснить причину своей лжи. Его ошибкой стало тереться бёдрами о край кровати. Он заставил её кричать его имя один раз и хотел услышать это снова. Насколько сильным было облегчение, что он не станет тем кто причинит ей боль, взобравшись на неё в первый раз, настолько отрезвляющим стало осознание того что другие мужчины прикасались к ней. Ревность была неприятной эмоцией, но он её испытал. Как и гнев, чувство собственничества, и решимость убедиться, что он был тем самцом, который доставит ей наибольшее удовольствие. Он сдерживался, чтобы не взобраться на неё, пока не стало слишком поздно.