К тому же открылась еще лишняя возможность. Назревшие идеи носятся в воздухе. Чуть ли не в те же дни пришло весьма подходящее предложение. Один из авиационных институтов, где, конечно, крайне нуждаются в средствах измерения гребешков, спрашивал, может ли завод изготовить прибор с большим увеличением, ну, как, скажем, этот американский «анализатор Браш». Институт также был обольщен тем, что открывал модный способ пьезоэффекта.
- На ловца и зверь бежит, - лукаво прищурился Георгий Иванович.
Действительно, удачное сочетание: с одной стороны, нужный эксперимент, а с другой - реальный заказ. Двойной интерес. И, конечно, двойные надежды.
А надежды, говоря по правде, были у них не малые. Всегда ли они только оправдываются, вот что.
Они сидят в темноватом помещении, похожем на коридор, с длинными сплошными полками по стенам, где размещается электролаборатория завода, и всматриваются, пристально всматриваются в небольшой матовый экран, поставленный перед ними. На этом экране осциллографа заводские электрики показывают им, что же происходит, когда в опытном устройстве начинают работать маленькие пьезопластинки. Причудливая картина возникает на экране: изумрудно-зеленоватая полоска извивается там, мерно колышется, словно плавая в молоке тумана.
И с каждым разом на лице Георгия Ивановича все сильнее проступает выражение полной разочарованности.
- Шалит, шалит! - повторяет он, указывая Клейменову на экран.
Клейменов и сам видит: да, шалит. Изумрудная полоска слишком заметно меняет свою форму. Нет постоянства. Пьезопластинки проявляют высокую чуткость, отзываясь на малейшее колебание. Но в этой чуткости нет постоянства. Условия опыта остаются как будто одни и те же, а пластинки отвечают по-разному. То одна картина возникает на экране, то вдруг иная. Странно ведет себя пьезоэлектрический рычаг.
Уже какую неделю пытаются заводские электрики наладить работу пластинок, выяснить, откуда же такие капризы.
Увы, сама стихия, погода - влажность воздуха и температура, - оказывается, влияет на чувствительные пьезопластинки. Их легко выбить из колеи. И на экране осциллографа - разводы искажений.
Заходит в электролабораторию Евгений Александрович, иронически вздымает брови:
- Ну и эффект!
Прибор должен быть высокой точности, строгой, неукоснительной точности - что бы он ни измерял, сколько бы ни измерял, - а тут вдруг такие вольности. Понимаете ли, погода действует!
Правда, опыты показывали, что пьезоэлектрический рычаг позволяет достичь увеличения и в тридцать тысяч раз, и в шестьдесят тысяч, и, может, еще больше. Очень эффективное увеличение. Но постоянство! Отсутствие постоянства сводит на нет весь эффект.