Значит, все-таки Лару... Я вздохнул, испытывая смесь сочувствия и стыдного облегчения.
Как оказалось - рано!
Тупая игла по-хозяйски вошла в затылок. По рукам и ногам пробежала судорога, как от удара электрошоком. Кончики пальцев зачесались, словно у вора-карманника при виде пухлого кошелька.
В следующее мгновение мир вокруг стал черно-белым, а мой собственный голос - чужим. Сделался моложе, резче...
Несчастнее?!
- Эй, где ты бродишь третьи сутки подряд? И что у тебя с телефоном? Ты же говорила, что звонить можно в любой день, начиная с полпятого. Когда же он наступит, твой любой день?
Наверное, со стороны мы смотрелись престранно. Два медиума, накрытых одновременным сеансом. Два пейджера, трезвонящие на разные голоса: один пронзительно, другой чуть слышно, как из последних сил.
- Ты говорил: завтра же! Ты говорил: обязательно позвоню. Ты говорил: не волнуйся, Верунь, я всегда говорю только...
- ...ни полпятого, ни полдевятого, ни даже в полседьмого утра. Такое впечатление, что ты перешла на круглосуточный метод работы!
- ...же твоя правда? Я не хочу думать, что... Что?
- ...напросто начинаю волноваться. Или тебе настолько безразличен мой звонок? В таком слу... Эй, кто тут?
- Что? Кто это говорит?
- Я. А с кем? И... как?
- Лешка, ты?!
- Верка? Верка, чумичка, куда ты пропала? Почему не берешь трубку?
- Это я не беру? Почему ты не звонишь?
- Я?! Да у меня мозоль на пальце от твоего номера.
- Какого?
- Какой продиктовала. 212-85-06. Видишь, наизусть выучил.
- Ноль семь!!!
- Что?
- Ноль семь, дурилка! Последние цифры - ноль семь.
- Что? Говори громче, связь ужасная!
- Какая связь?!
- Какая... Я не знаю! Как ты это делаешь?
- Как я?! Как ты это делаешь?
Как мы это делаем, хотел бы я спросить у Лары. Хотя бы взглядом. Если бы он мне хоть чуть-чуть подчинялся.
Связь, говорите, ужасная? Ну-ну! Погодите, вот расцепим руки...
На самом деле расцепить руки - последнее, чего мне в тот момент хотелось. Даже умереть, наверное, было бы не так страшно.
- Я не знаю.
- И я не знаю. Ты перезвонишь?
- Конечно, сейчас!
- Ноль семь, запомнил?
- Конечно. Не вздумай снова пропасть! И ничего не бойся, слышишь?
- Слышу.
- Я люблю тебя.
- Я... тоже.
Все...
И я ни за что не признаюсь Ларе, что мое "все" наступило репликой раньше. Впрочем, глаза напротив тоже подозрительно покоричневели, а голос дрогнул слегка, до того как тонкие губы прошептали: "Я... тоже".
Что "тоже"? М-да, загадка...
Лара держала меня за руку и улыбалась сквозь слезы. Я тоже держал ее за руку и, к счастью, не видел собственного лица. Глупейшее, должно быть, прилипло к нему выражение.