– Терять нам нечего, – пожал плечами командир ракетоносца. – Можно и рискнуть. Мнения?
Он окинул взглядом своих уцелевших подводников. После того, как их в слепом беспомощном положении протащило под водой двенадцать тысяч километров и не разбило о скалы, мели и шторма, секретный рейд по враждебной территории никого не испугал.
– Рискнём, – ответил за всех Ритайлин. – Тут от нас хотя бы что-то зависит. Вот бы ещё транспортом обзавестись и узнать, куда ехать.
– В посёлке мы видели школьный автобус, – сообщил судовой врач. – Он оборудован навигатором, но, к сожалению, завести его нам не удалось. Вероятно, он сломан.
– Починим, – улыбнулся командир БЧ-5. – Школьный автобус – с закрытыми глазами!
* * *
Разница между обычной интоксикацией и интоксикацией передозировки ощущалась существенно. Пережить обычные мучения Антону удалось быстрее, разве только его стал преследовать сухой кашель. Но это происходило не часто, и Антон попытался облегчить страдания жене и сыну. Без медикаментов и врачебной помощи все его усилия сводились к укладке на пылающие жаром лбы холодных компрессов и смачиванию потрескавшихся губ воняющей химией водой. Но хотя бы так, всё же лучше, чем ничего… Этот приступ сын перенёс легче, все остальные тоже, лишь генералу и Петровичу стало хуже. Генерал всё чаще кашлял кровью, а старый техник долго не приходил в сознание, а когда очнулся, несколько часов не мог встать на ноги. После того как все отоспались и восстановились, оказалось, что продуктов у отряда осталось на два приёма пищи, и генерал принял решение за предстоящие сутки устроить кормёжку только один раз, за пару часов до выхода. Сутки прошли в лежачем положении, ноющая боль в мышцах стихла, и следующий переход начался легче предыдущего.
В остальном ничего не изменилось. Всё такой же холод, сумрак и сплошная пылевая взвесь от земли до неба, поглотившая засыпанные грязным снегом россыпи обломков. Разве только снегопад прекратился, и видимость улучшилась. Полдень посреди ядерной ночи отличался от полуночи лишним десятком шагов просматривающейся дистанции. Антон брёл следом за парой активистов, машинально перешагивая крупные обломки, и пытался понять, что стало с планетой. С момента катастрофы прошла неделя, но буйство ураганов и сильных ветров, терзающих землю ежечасно, разогнало пылевую завесу лишь едва. Значит, океаны пыли, упирающиеся в небо, есть не только в Москве. С учетом постоянного падения температуры приходилось признать, что генерал, скорее всего, прав. Так сейчас везде, и вскоре пылевая завеса распространится по всей планете, даже там, где не взрывались термоядерные заряды. А это означает ядерную зиму на многие годы… И, если «Подземстрой-1» окажется разрушен, их ждёт неминуемая смерть. Впрочем, обречены оказались все. И те, кого ядерные удары застали на улице или в собственных квартирах, и те, кто спустился в метро, и те, кому посчастливилось урвать место в бомбоубежищах. Как выяснилось, не уцелели даже сильные мира сего и их приближённые, заранее укрывшиеся в специализированных секретных бункерах и городах… Антон поймал себя на мысли, что последний факт доставляет ему неприкрытое злорадное удовлетворение.