– Всё со мной будет хорошо, – успокоила подруг Ингеборга. – У меня хороший скафандр, последняя модель, высшая степень защиты от радиации, папа большие деньги за них отдал. Приму антирад, в сумме получится нормально.
– Какое там «нормально»?! – ужаснулась Светлана. – Мы тут все медики, не только ты! Этого не хватит! Ты всё равно будешь получать облучение! Там слишком опасно!
– Мне пройти метров двести туда, и столько же обратно, – возразила Ингеборга. – Это самое большое двадцать минут. За это время сильно я не облучусь. Больше суточной дозы точно не получу. Больше проблем будет с интоксикацией от антирада.
– И оно тебе нужно? – подхватила Кристина. – Зря гробить здоровье в двадцать лет? Инга, не ходи! Давай подождем ещё несколько дней, если нас не спасут, то пойдем все вместе, хоть не так страшно!
– Да нас попросту не найдут в такой пыли, ты что, не понимаешь? – устало вздохнула Ингеборга. – Никто не знает, что здесь бункер! А от дома даже развалин не осталось! Сюда никто не придет! Я просто дойду до посёлка, оставлю послание прямо на развалинах, и вернусь! Двадцать минут и всё! Лучше помогите это послание составить, пока я одеваться буду.
Этот аргумент оказался убедительным, и через полчаса Ингеборга поднималась по лестнице аварийного выхода с тяжёлой коробкой в руках. На крышке и боках коробки маркером указали аварийную частоту и нанесли просьбу о помощи, внутрь наложили пустых консервных банок, чтобы ящик не унесло ветром. Идти с ним было неудобно, но пройти две сотни метров вполне можно. Ингеборга сглотнула горький привкус антирада и положила руку на рычаг домкрата, собираясь открыть верхний люк. Крышка распахнулась без лишних проблем, и она выбралась наружу.
Там проблемы начались сразу же. Из-за глубокого снега захламленность местности было видно плохо, и Ингеборга споткнулась уже на втором шаге, как только закрыла за собой внешний люк. Ей удалось удержаться на ногах, но коробку она выронила.
– Инга! Что с тобой?! – срывающийся голос Кристины завибрировал в головных телефонах.
– Споткнулась, – Ингеборга подняла коробку. К счастью, та не порвалась и не рассыпалась. – Всё в порядке! – Она помахала рукой глядящему на неё раструбу перископа. – Я пошла дальше! Поддерживайте со мной связь, как договаривались, раз в минуту.
– О́кей, – подтвердила Кристина. – Мы за тобой приглядываем. Света глаз с тебя не спускает!
– Это радует, – Ингеборга осторожно нащупала ногой поверхность под снегом и сделала шаг.
Идти через полуметровый снег оказалось очень тяжело. Глубокие сугробы замедляли и утомляли сами по себе, а скрытые под ними обломки деревьев были видны далеко не всегда. Тут же выяснилось, что вокруг нет никаких ориентиров, и направление на посёлок она представляет себе сугубо приблизительно, по памяти, относительно общей планировки дома. Определив, куда нужно идти, Ингеборга двинулась вперед. За следующие десять метров она упала трижды, и, если бы не массивные боты скафандра, как минимум одно растяжение ей было бы обеспечено. Ящик мешался ужасно, не позволяя помогать себе руками, и она пыталась прижимать его к телу одной рукой, чтобы задействовать вторую. Это помогло лишь отчасти, и вскоре она упала вновь.