— Блин, — тяжело вздохнул Александр, — говорил я Амелии, остановимся на одном спиногрызе, так не, ей еще подавай. — И потирая виски, поехал на работу, по дороге запоминая все те слова, которые услышал от детей. В хозяйстве пригодится.
Алексия Марлоу
Я шла по коридорам школы счастливая как никогда. Почему-то было ощущение, что именно сегодня моя жизнь круто перевернется, о чем я мечтаю уже несколько лет. Мне надоело жить однообразной жизнью. Учеба, пакости младших, мои проделки, обезьянник, крики родителей, а потом опять по новой. Душа требовала перемен, и сегодня я проснулась с чувством, что вот он — тот день, которого я так ждала.
Мое лицо озаряла счастливая улыбка а-ля тридцать два, когда я вошла в свой класс и села за последнюю парту у окна. Ко мне сразу же повернулись мои лучшие друзья Эрика и Джош. Мы уже семь лет были не разлей вода, они стали моими близкими людьми, хотя мы трое абсолютно разные. Но противоположности притягиваются. Хотя…мы трое придурковатые, видимо, поэтому вместе.
Эрика Коллинз была высокой, красивой шатенкой с карими глазами. Эрика, в отличие от меня, была умной, спортивной, интересной собеседницей. Много парней пыталось заполучить ее внимание. А те, кому это все-таки удавалось, бежали от нее, потому что у Эрики была я. А я — та еще язва.
Рядом с ней сидел Джошуа Митчелл, для своих просто Джош. Этот высоченный темноволосый парень был таким же умным и начитанным, как Эрика. Джош любил литературу и историю. Он всегда улыбался от уха до уха, от чего было ощущение, что его улыбка сейчас тебя ослепит. К тому же серебряная серьга в правом ухе прибавляла этому свету блеск. Конечно, наш Джошик был парнем с изюминкой, и этой изюминкой была его гомосексуальность. Для нас с Эрикой эта новость стала шоком, а про его родителей, и говорить не стоит. Они до сих пор в шоке от этой новости, хотя прошел целый год, как они узнали. Помню тот эпичный момент, когда мы втроем пришли к нему домой (Джош взял нас с Эрикой в качестве моральной поддержки). Он в этот день еще и ухо проколол. Когда его отец сие увидел, то сказал: «Испокон веков серьги носили либо пираты, либо геи. Я сейчас выгляну в окно, и если я не увижу там твой корабль, то ты очень сильно пожалеешь». Потом мы с Эрикой спасали нашего друга от порки. Его мать целый вечер проревела. Но им все же пришлось смириться с ориентацией сына.
— Привет, рыжик. Новость слышала? — Весело сказала Эрика, накручивая прядь волос на палец. Эта была ее нелюбимая привычка, от которой она не могла избавиться.
— Какую? — Недоуменно спросила я, выкладывая на стол тетрадь и ручку.