— Девочка моя, красавица. Я люблю тебя, знаешь? — шептал Савва, поглаживая складочки кожи, нежно, трепетно, как только он умел.
— Нет… — всхлипнула женщина. — Ты мне никогда не говорил! — Упрекнула жалобно.
— Люблю… — отвлекая жену словами, входит в нее резким толчком. Она кричит.
— Савва-а-а…
— Да, это я. Тебя никто больше не обидит. Никогда, милая. Обещаю.
Паника отступает. Это он… Ее муж, ее любимый, ее мечта. Подается навстречу, и он, наконец, облегченно выдыхает.
— Саввушка… — Он освобождает руки жены, она опирается о стену и прогибается сильнее — так гораздо удобнее. Толчок за толчком, пока она не взрывается, сжимая его плотным кольцом.
Еще примерно год понадобился на то, чтобы Малика перестала вздрагивать от каждого шороха за спиной. Савве действительно удалось вытеснить ее страшные воспоминания. Да она вообще, если честно, ничего не помнила из своей жизни до него. Как будто и не было ничего. И никого… Он подарил ей такое счастье, что желать чего-то большего было даже как-то грешно… Она и не стремилась к большему. И вот теперь, после тяжелого ночного дежурства, сидя в салоне такси, после слов мужа о ее декрете Малика поняла, как на самом деле хотела стать мамой. Не просто любимой женой, партнером и соратником… А мамой его ребенка. Той, кому он окажет такую честь. Женщина прекрасно понимала, что для Савелия — это не простой, а тысячу раз обдуманный шаг. И то, что он все-таки на него решился — так много значило.
Малика переплела пальцы с мужем, поцеловала его запястье, не замечая, что по щекам льются слезы.
— Эй, ну, ты чего, милая?
Она покачала головой, не в силах ответить. Не находя слов…
— Я вообще-то рассчитывал на другую реакцию, — пробурчал, притягивая жену в свои объятия. Савва знал, что, если бы они сейчас находились дома, Малика бы забралась к нему на колени, как делала всегда, когда ее переполняли эмоции. А он бы моментально этим воспользовался, воплощая в жизнь давно обдуманный план. Но они находились в такси. В самом неподходящем месте для таких признаний. Он и сам не знал, почему не дотерпел до дома со своими откровениями. Возможно потому, что сегодня ему впервые пришла в голову мысль о том, что пока он решается на то, чтобы стать отцом, варясь в соусе собственных раздумий и переживаний, он упускает тот факт, что не знает, как сама Малика относится к продолжению рода. Что, если оно ей и даром не нужно? Теперь-то он видел, что нужно… И видел, насколько. Проклинал себя, что не решился на разговор раньше. Проклинал свою дурацкую натуру, из-за которой всегда тянул с принятием судьбоносных решений, растрачивая бесценное время…