Передняя дверь открылась. Петя!
— Привет. Пойдем на заднее сидение.
Ирина бросает неловкий взгляд на таксистку, смущенно улыбается, и они вместе с Петей устраиваются сзади.
— Ну? Что доктор сказал? Ты прости меня, что я не успел подъехать. Я ведь за городом был, и…
— Я все понимаю. — Сжимает его ладонь, а в глаза посмотреть не может. Ей страшно, и стыдно одновременно…
— Так что доктор сказал? — настаивает на своем Петя, сосредоточенно ее разглядывая. Ирина сглотнула. Вздохнула раз-другой…
— Да что он скажет… Подтвердил мои предположения. Взял литр крови на анализы, мазок… — Последнее слово Ирина добавила совсем тихо. Ну, не обсуждать же такое при посторонних? Ей и Пете об этом как-то неловко говорить…
— Ну, а с ребенком все хорошо? Срок-то какой? Как ты себя чувствуешь?
— Нормально все. Головастик еще совсем. Срок — пять недель. Чувствую себя нормально. А что касается ребенка, скрининги делают с двенадцатой недели. До этого сложно о чем-либо судить. Аутизм и вовсе невозможно выявить…
— Фух… Главное, что с тобой все хорошо. Ну, и с ребенком, конечно. Это что же, выходит, я, наконец-то, папкой стану?
— Эээ… — Ирина не посмела ничего сказать. Петр выглядел таким счастливым. Конечно, немного пришибленным, но ужасно довольным. Она в очередной раз сглотнула. Прижала ладонь к груди. А Петя… Он, кажется, что-то понял. Потому что его улыбка вдруг замерла на губах:
— Ты же ничего не собираешься делать, ведь так?
— Мне сорок… В этом возрасте увеличиваются все риски, Петя… И Женька, она может неправильно все воспринять, и ты… Вот зачем тебе проблемная немолодая тетка? — Назвав себя так, Ирина вздрогнула. Тетка — это было самое страшное ругательное слово на свете. Только тетка могла решиться на то, на что хотела решиться она…
— Дура! — рявкнул он. И это, пожалуй, впервые она видела его таким. — Сорок лет, а ума нет. Прямо стихи выходят!
— Петь…
— Вот ты думаешь, что я сейчас чувствую, а? Я ж люблю тебя, Ира, понимаешь? Это ты ко мне как к развлечению относишься. Есть — хорошо, нет — и не надо.
— Неправда! — запротестовала Ира. — Я просто не питаю ложных надежд. Это страшно, знаешь ли… Разочаровываться.
— А мне, думаешь, не страшно тебя любить, такую сильную?! Ты можешь хоть раз в жизни выдохнуть? Довериться, дать шанс?
Ирина бы непременно что-то ответила. Если бы его «любить» не выбило ее настолько сильно из колеи. Черт… может быть, ей повезло? Может быть, все и впрямь как-то можно решить?
— Петя… — Ее голос дрожит, срывается…
— Мы рожаем. Поняла? Женьку постепенно настроим. С жильем тоже что-нибудь придумаем.