Адам вздыхает и падает на кровать, свесив ноги у края.
– Адам? – произношу я спустя какое-то время.
Он издает какой-то звук, который я воспринимаю как «Да?».
Я приподнимаюсь, чтобы взглянуть на него, на его лохматые каштановые волосы и пронзительные глаза. Его руки расслабленно лежат под головой, от чего футболка задралась, обнажив узкую полоску кожи над поясом джинс.
– Ты мой любимчик... вот почему.
Глядя на меня так, словно он не до конца уверен в искренности моих слов, парень спрашивает:
– Я твой любимчик?
Преуменьшение века.
– Самую малость, – улыбаюсь ему.
Адам улыбается, а затем его лицо становится более серьезным. Он садится, внимательно глядя на меня.
– Как сильно я тебе нравлюсь?
Ох, это слишком, слишком тяжелый вопрос. Я уклоняюсь от ответа.
– Достаточно, чтобы не заставлять тебя спать на диване с Джоэлем в обмен на репетиторство.
Он смеется и спустя мгновение поднимается.
– Ты тоже нравишься мне, Персик… И я рад быть просто твоим другом. Так что перестань зацикливаться на этом, ладно?
Я залезаю под одеяло и прижимаюсь щекой к подушке Адама, испытывая смешанные эмоции по поводу того, что он рад быть моим другом.
– Ладно.
Откатываюсь к стене, ожидая, что Адам уйдет, но вместо этого он снимает джинсы и ложится рядом, обнимая меня.
Не хочу особо акцентировать внимание на том, что скажу дальше, но мне слишком интересно узнать его ответ, чтобы остановиться.
– Друзья так не делают, Адам.
– Итак, мы друзья и мы так делаем, так что, похоже, в этот раз ты ошиблась.
Я хихикаю, после чего ещё крепче прижимаюсь к нему.
Глава 24
Каждую ночь в течение следующих полутора недель я засыпаю в объятиях Адама и каждое утро проваливаю элементарный тест на дружбу. Обычно я просыпаюсь до будильника и лежу, не имея оснований выбираться из постели. Я лежу с Адамом до тех пор, пока не позовет реальная жизнь, а после провожу остаток дня, пытаясь убедить себя, что мое ежедневное нежелание покидать его постель ничего не значит.
Он подвозит меня в институт, сидит со мной на занятиях по французскому; все вечера мы проводим вместе, и... это бардак. Чёртов бардак.
Я понимаю это, и, тем не менее, этим пятничным утром мне всё равно тяжело выбраться из постели. Я лежу в его объятиях, пока вновь не засыпаю. Позже просыпаюсь, потому что Адам лежит поверх покрывала и всем своим весом прижимает меня к кровати. Он одет, и вода с его только что вымытых волос капает мне на лоб.
– Угадай что, – произносит он, его глаза искрятся от счастья.
Я стараюсь не позволить глуповатой улыбке расползтись по моему лицу.
– Что?
– Я получил А