– Старые легенды говорят, что звери нападают на людей, когда умирает старая луна, и они по ней тоскуют.
Эльте фыркнул.
– Мы все здесь знаем, что это сказка, которую рассказывают детям на ночь. Никаких зверей из Миркрид не существует. Это легенда.
Гресс хитро улыбнулась.
– Но вот легенда пришла на ваш порог, господин из Горда, вы принесли своего бога и заставили при помощи огня поклоняться ему, а потом удивляетесь, почему старый Север восстает против вас.
Все она знает, понял Эльте, но не скажет ни слова, потому что Эльте для нее чужак – враг, которые сжег тотемы вольтов.
– Не говорите глупостей, – ответил он. – Вольты в последний раз появлялись так давно, что никто этого не помнит.
Старуха продолжала улыбаться.
– Я уже ответила вам, господин, это ожила земля Севера.
– Я могу заставить вас говорить, – заметил Канцлер и кивнул в сторону Капитана.
Гресс повернулась и некоторое время пристально на него смотрела.
– Нет, – она покачала головой, – вы не сможете.
– Гресс, расскажи им, – попытался убедить ее староста.
Старуха только хитро улыбнулась.
– Они приходят с огнем и смертью, а потом хотят узнать, что происходит. Они не получат такого удовольствия.
И боль тоже будет бессмысленна, подумал Канцлер. В некотором роде такие люди вызывали у него восхищение, они готовы были до конца стоять за свою идею. Но идеи – всего лишь мысли, а люди сделаны из плоти и крови.
– Хорошо, – Канцлер улыбнулся, хотя его улыбка была скрыта шарфом, и никто ее не увидел.
Он вышел из хижины и громко приказал.
– Вывести всех на площадь! Разжечь костер!
Собственной боли боятся гораздо меньше, чем боли тех, за кого сражаются.
Площадь медленно начала наполняться обескураженными людьми, уже готовящимися уснуть и решившими, что огненный кошмар для них закончился.
– Веди старуху, – кивнул Канцлер Капитану.
Силу применять не пришлось, Гресс вышла сама. Она остановилась рядом с Канцлером. Тот кивнул ей на уже разгоревшийся костер.
– Хотите меня сжечь? Что ж, жгите, – спокойно ответила знахарка.
– А кто сказал, что мы собираемся жечь именно вас? – Канцлер осторожно, почти нежно взял старуху за руку и повел ее сквозь толпу.
Он следил за ее глазами, которые скользили по лицам. Всегда есть кто-то, кто дорог больше, чем остальные, всегда есть кто-то, чья боль будет невыносимой….
– Вот, – чуть слышно произнес Капитан и показал на молодого человека в толпе.
Канцлер повернулся к старухе. На мгновенье в ее глазах мелькнула ярость. Хорошо…
– Его! – Канцлер указал на юношу, тут же появились солдаты, схватили его и потащили к костру.