— Присаживайтесь, господа, — скомандовал герцог, восседавший во главе стол, отрываясь от чтения какого-то письма.
Мы принялись занимать свои места. По правую руку от отца сел Антон. Рядом с ним, цепляющаяся за его локоть Барби в белом. Далее ее отец и мать. По левую Тристан, Бажен и я. Мы словно разные стороны баррикад заняли. Семейство де Мар буравят меня ненавидящими взглядами. А мне, наверное, надлежит осесть горкой пепла у их ног. Наивные. После того, что мне не так давно устроил Баж и экс-подружки Лорда… это даже смешно. Кстати, про Лорда. Он старательно отводит глаза и за все это время не попытался со мной даже парой слов перекинуться.
Может это и глупо, но мне так хотелось встать с не очень удобного стула, подойти к нему и изо всех сил отвесить ему пощечину. Так, чтобы аж рука занемела. Сдерживало меня лишь то, что, вероятнее всего так он себя ведет не по своей воле. Но обида на него уходить никуда не желала. Может, когда я приду в себя и смогу рассуждать здраво, все будет видеться в ином свете. Да, уж… только на это и приходится уповать.
— Милорд, — патетично начал Седрик де Маар. — Нашей семье нанесено страшное оскорбление. И я требую…
Герцог сардонически вздернул бровь и оборвал барона:
— Твоей дочери предъявлено страшное обвинение. Магическое воздействие на разум и волю Лорда-Наследника из рода Лессарж. Это не деревенского паренька приворожить. И если она действительно это сделала…
— Клевета! — подала голос баронесса. — Моя девочка не нуждается в подобных ухищрениях. Она слишком красива для этого.
— И при этом тупа, как пробка, — спокойно выдал Бажен. — С нее станется сделать какую-нибудь глупость, не думая о последствиях. Просто потому что она дура, причем, полная.
Лорд прожег приятеля раздраженным взглядом, но на защиту чести и достоинства невесты вставать не поспешил, видимо, осознавая, что та действительно умом не отличается. Зато вышеупомянутая девица, по всей видимости, возомнила себя великой драматической актрисой и заламывая руки она умирающим голосом начала ни к кому в сущности не обращаясь:
— Ах, почему судьба так ко мне беспощадна?! Чем я прогневила ее?! Мое сердце не вынесет таких страданий. И когда я умру, все узнают, что убили меня ложные наветы недоброжелателей и людское жестокосердие. Святые Стихии, ну почему же никто не заступиться за ваше невинное дитя?!
— Ненавижу ванилек, — с отвращением глядя на это «невинное дитя» выдавила я.
— Солидарен, — ответил Баж.
— Выговорились? — подозрительно ласково поинтересовался герцог, оглядев нас. — Думаю, да. А теперь я хотел бы прояснить ситуацию. Бажен, я правильно понимаю: рядом с тобой сидит именно та девушка, которую мы безуспешно искали несколько месяцев?