Сверху на тело бедного Родерика закапала белая жижа, а следом за ней начало опускаться нечто, что Лаффориэль никогда не смогла бы описать словами. Сперва на пол опустились две мохнатые лапы, заканчивающиеся двумя коготками, затем из темноты показалась и голова чудовища – мерзкая образина, смотрящая на Лаффориэль четырьмя парами немигающих глаз. С огромных передних лапищ стекала та самая жижа, а за ними слышалось щёлканье огромных жвал. Следом спустились и остальные шесть мохнатых ног вместе с огромным жалом на самом конце тела.
- Э-это иллюзия! Т-ты не настоящий…
Не в силах отвести взгляд, Лаффориэль пятилась назад. Огромное насекомое не торопясь приблизилось к оборонённому телу Родерика и начало терзать его передними лапами. Из разорванной грудной клетки вывалилось лёгкое, по пустому помещению раздавался хруст костей, мёртвое тело болталось, будто кукла, в огромных жвалах паука.
Лаффориэль вырвало от увиденного, и она, наконец совладав с ногами, бросилась бежать. Она бежала и бежала, в надежде найти хотя бы какой-нибудь проход, но не могла наткнуться даже на стену.
- Эй, Лафф! – окликнул её до боли знакомый голос. – Подожди, куда ты так торопишься?
Невдалеке, в таком же круге света стоял Гистеллус, улыбаясь, как всегда, своей фирменной улыбкой. А вокруг по-прежнему слышалось копошение.
- Гистеллус… ты уже давно мёртв! Ты всего лишь иллюзия!
- Лафф, да ты что! – он взял её за руку. – Разве я могу быть иллюзией?
- И правда, я тебя чувствую. Гист, боги мои, дорогой, - голос старой целительницы дрожал, она чувствовала боль в груди. – Что это за проклятое место? Где я? Где Лантейя?
- Кто, дорогая?
- Лантейя, твоя дочь! Такая высокая, с твоими ушами…
- А, так это была она!
- Была…
- Да, была очень свеж-а-а-а!
Лаффориэль отшатнулась, когда Гист издал потусторонний вопль и начал корчиться. Его лицо покрыли струпья, кожа сморщилась и начала отваливаться.
- Что же ты, Лафф? – Лаффориэль казалось, будто всё тело её супруга превратилось в нечто подвижное. – Неужели я тебе больше не нравлюсь, а? А может, так лучше?!
Гистеллус открыл рот и оттуда вытянулись два огромных жвала, разрывая щёки. У целительницы уже не было голоса кричать, потому что вырывался лишь хрип. Меж тем, у Гистеллуса зашевелились рёбра, а затем раскрылись наподобие ужасных клешней. Он схватил бабушку и прижал прямо к распоротой груди.
- Что же ты? Обними же меня!
Лаффориэль ударила Гистеллуса по лицу, а затем толкнула прочь ужасающую гору мяса на ногах. Монстр растворился в темноте, а бедная женщина устремилась во мрак. Она бежала, бежала и бежала, пока не сбилось дыхание, а ноги не стали заплетаться.