- Мы осознали наш неправильный выбор, поэтому мы дали вам Скелетный Ключ. Надеюсь, вы смогли использовать его по полной?
- Да, я никогда не чувствовал такого могущества! Да по сравнению со мной Каминалда – просто крестьянка!
- Тогда я не вижу дальнейших поводов для задержки. Чем скорее вы разберётесь с воротами, тем скорее мы вернёмся к осуществлению наших планов, господин Аурион!
Альтмер понял приказ к началу. Вокруг него засветилось яркое зелёное зарево, он немного приподнялся над поверхностью, раскинув руки, словно птица. Вероломство, конечно, считал, что это дешёвая игра на публику, но пока Аурион выполнял свои обязательства, пусть хоть голым колдует.
Аурион опустился на землю, сомкнул руки, концентрируя в них некую энергию. Высвобожденная, она имела вид зелёной молнии, пронёсшейся в сторону врат. Преграда вспыхнула зелёным огнём, треснула по всей площади и вывалилась внутрь кучей обломков. Прекрасные рисунки рассыпались в пыль, а Вероломству даже стало немного жаль этого краха вековой истории, в которую Ансеи вложили столько сил.
Грохот можно было услышать даже находясь далеко от Скавена. Столб пыли поднялся до самых небес, оглашённых радостными криками наёмников, устремившихся по осколкам внутрь храма. Наёмники с криками побежали вперёд, обнажив оружие.
- Невероятно! Ха-ха-ха! – экзальтированно смеялся Аурион. – Вот это сила, вот это я!
- Ошибаетесь, Аурион, - покачал головой Вероломство. – Это не вы, а Скелетный Ключ. Он открыл в вашей душе дополнительные источники могущества.
- И что с того?! Теперь он мой, и сила моя! И я теперь в ордене!
- А знаете, в чём ваша уязвимость? Вы можете лишь разрушать.
Вероломство резким движением выхватил кинжал и перерезал горло Ауриону, который даже не успел ничего заметить. Босмер вырвал Скелетный Ключ из ослабевших рук оседающего и хрипящего мага.
- Спасибо за службу, Аурион, - ухмыльнулся Вероломство и исчез под действием заклинания. – Но вы нам не подходите.
Битва в храме Благодетелей войны началась!
***
Маринетт ворвалась в переднюю дворца, находившуюся на первом этаже, но там и без неё царил полнейший бардак. По соседним комнатам носились служанки и вопили, что есть мочи, стражники толпились кучами, готовясь что-то штурмовать, вельможи и знатные лорды сжались в углах и стенали громче прислуги. Единственным относительно благоразумным человеком оставался Амир – личный атташе его превосходительства, теперь носившийся по этажам, как угорелый. Во дворце происходило что-то невообразимое, и из-за этого вертикаль власти опрокинулась.