Но всё-таки Ленколиа запахнул шторы, чем вызвал недовольное бурчание Баума.
- Ну уж прости, большой брат, - снова сел на кровать Герберт. – Мне что-то не хочется жариться заживо.
Но хуже всего было терпеть жажду, эту мучительную жажду чужой крови, которая разрывала на куски сердце и желудок. Спустя пару часов сидения, Герберт осознал, что искусал свои губы собственными клыками. Он чувствовал, как желанная жидкость течёт внутри сидящего напротив даэдра, какой блаженный она имеет запах, и снова порадовался, что компанию ему составил именно ненавидящий его Баум.
Ленколиа перестал замечать ход времени, во мраке комнаты исчезли все признаки изменения, тени перестали ползать по стенам. Всё тело будто чесалось и зудело, и Герберт полагал, что это от жажды крови. Чтобы совсем не свихнуться, он стал говорить с Баумом. Он, конечно, не отвечал, демонстративно не слушая (или слушая, за шлемом всё равно ничего не видно), по крайней мере, не перебивал. Вскоре даже рассказы о собственных тренировках в молодости стали сбивчивыми и спутанными.
Наконец-то, будто спустя целый век, вошла Лаффориэль, тяжело шаркая ногами от усталости и опираясь на палку. Сердечный приступ плохо сказался на общем здоровье целительницы, отчего она ссутулилась и стала плохо ходить. Разумеется, она чуть ли не ежечасно применяла различные заклинания, чтобы добиться собственного выздоровления. В данном случае термин «самолечение» был как нельзя кстати.
- Бабуся, ну наконец-то! Который час, что ты так долго? – Герберт от радости резко вскочил, чем навлёк агрессивную реакцию Баума, потряхивающего топором. - Я уж извёлся весь!
- Погоди, внучек, - остудила пыл мечника целительница, - дай отдышаться. Я сегодня целый день на ногах стояла. Сейчас около двух часов…
- ЧТО?! Всего лишь два часа дня?! – не поверил своим ушам Герберт. – Я думал уже вечер…
- Понимаю, - грустно сказала Лаффориэль. – Эх, вот если бы ты занятие себе нашёл – время летело бы значительно быстрее. Вышивание крестиком, например.
- Я что-то уже весь извёлся, - как-то глупо улыбался Ленколиа.
- Баум, - властно попросила бабушка, - выйди, пожалуйста, - аврорианец жест понял и с радостью удалился.
- Что это? – оживился Герберт, потягивая носом. – Какой-то странный приятный запах. Что это?
- Кровь, конечно, - Лаффориэль достала закупоренную бутылку. – Полдня сцеживала у нищих кровь за деньги. Говорила, что нужна для революционных исследований и иже с ними. В общем, врала как могла.
- З-зачем ты мне это принесла? – заикнулся Герберт. – Мне не нужно, я прекрасно себя чувствую…