- Ваш статус подтверждён, Амиэль Голдвайн, - угрюмо заметила она. – Однако я не могу выдать вам деньги.
- ЧТО?! – чуть не свалился со стула Амиэль. – Какого скампа? Ты чего, издеваешься?
- Следите за словами, молодой человек, я всё-таки гораздо старше вас!
- Что значит не можете выдать? Я – Амиэль Голдвайн, сын Вителлуса Голдвайна и имею право на мои законные деньги!
- Бумаги у меня сообщают, что полторы недели назад было найдено второе завещание господина Вителлуса Голдвайна, отменяющее действие первого.
- Нет… - тихо прошептал Амиэль.
«Это же просто невозможно! – яростно соображал маг. – Не может быть никакого второго завещания! Я сжёг единственный экземпляр!»
- Судя по завещанию, всё состояние вашего отца перешло к его сыну Луцию Голдвайну в полном объёме, - опять огорошила она парня. – Про вас тут ничего не сказано. Поскольку господин Луций Голдвайн по состоянию здоровья неспособен распоряжаться состоянием семьи Голдвайн, всеми делами семьи Голдвайн руководит господин Фракий Голдвайн, брат покойного, на правах опекуна. Согласно его распоряжениям вам отныне запрещена выдача средств, где бы то ни было, - закончила читать равнодушная женщина.
- Даэдрот тебя дери, Фракий! – заорал Амиэль. – Ах ты, собачий сын!
- Что вы себе позволяете, молодой человек?! Немедленно покиньте отделение!
- Вы не понимаете! – взмолился Амиэль. – Без денег я застряну в Танете, даже без возможности вернуться домой!
- А мне-то какое дело до вашим семейных дрязг? – пожала плечами служащая. – Будь я на месте твоего дяди – тоже бы тебя под замок посадила, уж больно ты грубый! А сейчас проваливай: мне ещё кучу печатей поставить нужно!
***
- Войдите, - жёсткий голос Вителлуса Голдвайна разнёсся по большому кабинету, из которого глава семьи Голдвайн управлял жизнями тысяч людей.
Амиэль Голдвайн, которому совсем недавно исполнилось четырнадцать, вошёл в кабинет, осторожно прикрыв за собой резную дверь. Поговаривали, что эту дверь когда-то Вителлусу подарил его хороший друг из Имперского Легиона, достав её из логова пиратов. Весь кабинет был увешан раритетным оружием, картинами известных художников и прекрасными фиолетовыми гобеленами с вытканными волчьими головами.
Да, фиолетовый считался благородным цветом семьи Голдвайнов. А отец семейства, Вителлус – суровым лицом. На собраниях Совета Старейшин он всегда говорил жёстко, безапелляционно отклоняя неудобные ему решения. Поговаривали даже, что верховный канцлер, боевой маг Кастус Динария, прислушивался к его мнению больше, чем к своему.
- Амиэль? – безэмоционально спросил Вителлус из-за массивного дубового стола. – Зачем ты ко мне пришёл? Я, кажется, велел тебе меня впредь не беспокоить.