Пропавшего долго искать не пришлось: по совершенно непонятным причинам соня вовсе не дрых, а сидел на лавке перед трактиром и явно о чём-то размышлял.
- Невероятно! – подошёл к другу Варди. - Никогда не видел, чтобы ты не спал ночью, ну или в любое другое время.
- Варди? – очнулся от размышлений Эйви. - Доброе утро.
- Раннее больно. О чём думаешь? И не отнекивайся, по твоему чересчур суровому виду заметно, что ты напряг мозги.
- Это… ну вот думаю про старые времена, - задумчиво начал Эйвинд. - Хоть наш поход и затянулся… ой, без обид, - поспешил добавить он, видя погрустневшее выражение на лице Варди. - Я стал думать, как нас встретит тётя Ольфина?
- Я не знаю, что будет, - задумался Варди. - Я не разговаривал с ними месяцами. Да и раньше-то мы с мамой редко виделись… Зато вот Хунгерд будет очень рада тебя видеть, я в том уверен!
- Вы с мамой не общались? – удивился Эйви.
- Ты же помнишь, какой она была: вечно куда-то бежала, в поисках новых реликвий. Не пойми меня неправильно: я очень люблю свою маму, но ей всё время было не до нас…
- А сестрёнка Хунгерд?
- О, у неё всё в полном порядке, - слегка улыбнулся Варди. - Она очень не хотела работать с мамой, но та её заставила. Теперь они обе ездят… ездили по местам древности и выкапывали всяческие артефакты. Да что это ты вдруг таким вопросом задался?
- Просто… Ольфина и Хунгерд так любили Гарвана, вот я и подумал…
- Ты опять за своё? Мы же уже это обсуждали! Я уверен, мама поймёт, что человек, столько для неё сделавший уж точно заслуживает понимания. К тому же ты был для неё не каким-то незнакомцем, а сыном!
- Ты правда так думаешь? – недоверчиво спросил Эйви.
- Вот ты парадоксальный человек! То ты постоянно соглашаешься, лишь бы спать не мешали, то допытываешься, прямо как на допросе! – засмеялся Вари.
- Это… а что такое парадоксальный? – щёки у Эйвинда предательски заалели.
- Эй, сдаётся мне, я тебе уже объяснял…
В этот момент из трактира раздался громкий звон битого стекла, а затем громкие крики, Варди и Эйви как один встали и зашли внутрь.
- Посмотри, что ты натворила, тупое ты создание, отрепье шлюхи! – страшно ругался трактирщик. - Ты расколотила четыре тарелки, два бокала, а хуже всего – ты разбила бутылку вина Сурили, тварь!
Ругательства сыпались на молодую девушку, судорожно собиравшую осколки голыми руками. Её можно было бы назвать милой, если бы не её крайняя запущенность: немытые спутанные волосы, грязная, заляпанная чем-то одежда, огрубевшие от мытья и стирки руки и, в довершение всего, лицо в синяках.
- П-п-простите, господин, - лепетала девушка. - Я случайно, я задела за угол…