Следующим пунктом был дом старосты. Вообще говоря, у старосты весь дом был заставлен артефактами различных эпох. Там можно было найти кости загадочных животных Морровинда, несколько видов оружия из разных провинций и стран и многое другое. Поэтому неудивительно, что именно у него и оказалась та самая необходимая Амиэлю пентаграмма душ.
- Что ты собираешься делать, Амиэль? – спроси Варди у стоящего около стола Амиэля.
- Собираюсь наложить готовую матрицу зачарования, которую я изучил ранее, на твой новый доспех с целью получения магического эффекта на постоянной основе, - выдал маг.
- Так камня душ-то нет! – Варди нисколько не смутил научный слог мальчишки.
- У меня есть парочка своих. Считай это… дружеским жестом, - подобные фразы от Амиэля звучали очень странно. – Я наложу на твою броню эффект сопротивления огню.
Алтарь зачарования или пентаграмма душ, как его иногда называли, представлял собой столик, на который нанесена пентаграмма. На каждом из пяти лучей звезды был начертан знак одной из школ магии: Колдовства (даэдрическая буква «О»), Изменения (дерево, половина которого живая, а другая - нет), Восстановления (распахнувшая крылья птица), Иллюзии (три соединённых спирали) и Разрушения (объятый огнём шар). Амиэль как-то упоминал, что раньше была ещё школа Мистицизма, но после Кризиса Обливиона её расформировали. В центре пентаграммы располагался символ школы Зачарования (меч, который, будто змея, обвивает магическая энергия).
Амиэль возложил кирасу и камень душ на стол и сосредоточился. Символы засветились, над столом загорелся яркий огонёк пламени, затем полыхнула вспышка, и камень душ исчез.
- Ну вот и всё! Теперь твоя кираса значительно устойчива к огню. Скажем так, теперь она защищает от чего-нибудь посильнее простенькой огненной стрелы.
- Что-то ты сегодня редкостно щедрый, - брякнул сдуру Варди, напрочь забыв поблагодарить.
- Я всегда такой, вы просто этого не замечали, - заявил Амиэль столь высокомерно, что у его спутника непроизвольно закатились глаза.
***
Маринетт сразу нашла пекарню. В Драгонстаре очень запутанные улицы, а её часто посылали по разным поручениям. Если служанка задерживалась, то её наказывали, поэтому Маринетт быстро научилась ориентироваться в городах. А уж пекарню, довольно известную в Хелдоме, отыскать было проще простого. Двухэтажное помещение с плоской крышей, из трубы поднимается вкусный дымок.
Цизерис, потомственный пекарь-имперец, как он сам себя называл, жил в Хелдоме всю свою жизнь, как его отец, и дед, и уезжать никуда не собирался. И он невероятно гордился умением печь совершенно любую традиционную редгардскую выпечку. И сегодня в задней комнате, где располагались печи, уже готовилась партия сдобных лепёшек с различными начинками к ежегодному деревенскому фестивалю.