- Жаль, что ничего не могу поделать. И даже знакомые разводят руками. Ты же знаешь, я бы тебя не бросил.
Смеюсь, немного отстраняюсь от него, взгляд в глаза. Поджала губы (чувствую вину, что из-за меня и он с мамой во всё это впутался).
- Непременно. Единственные, кто меня ни разу в беде не бросил за всю мою жизнь – это вы с мамой. Если бы вы знали, как я вам благодарна, - и снова прижаться, замереть в добрых, нежных отцовских объятиях. – Мне повезло, что вы у меня есть. Невероятно повезло, ведь вы мне как родные. А это дано не каждому… Не каждому, кто лишился… чего-то важного… Найти того, кто полностью смог бы закрыть бреши в тонущем корабле…
- Я всегда хотел тебя удочерить, ты же знаешь? Все мать настаивала, чтоб ты квартиру эту чертову получила за сиротство, да доплаты. Все мало ей было…
- Пап, - смеюсь, всматриваясь в глаза. – Пап, не рви душу, я - твоя Котова, а то, что там в паспорте, на бумагах или на слуху, на чужих языках – это неважно. Мне неважно. Не должно терзать и тебя. Хорошо?
Криво усмехнулся, поцелуй в лоб и крепко, до сладкой боли сжал в объятиях, невольно закачав из стороны в сторону…
***
Это была война. Чистой воды война, объявлена мною этому ублюдку Клёмину… и его марионеткам. И пусть уцелеет, в конце концов, лишь только один из нас, однако прежнего ничего уже не должно остаться. Камня на камне... Я пойду до конца. Я раздавлю тебя, как ты давишь меня, пусть даже если, в итоге, стану себя... уже искренне, без оговорок, ненавидеть.
Клёмин, Клёмин,… с***н ты сын.
Впервые не дожидаясь приглашения своего горячо любимого следователя, мчу едва не через весь город к нему в кабинет.
Зайти без стука. Обмер Колмыкин, но еще миг, и узнав меня, тут же немного потянулся, откинулся на спинку стула, бросив даже ручку на стол.
Уверенные шаги ближе. Не отрывает ни на мгновение от меня глаз. Силится, давно уже заметила, как силится этот молодой человек всё реже опускать взгляд на мою грудь, на мои плечи, ноги… попу. Вот и теперь, взор трепыхается, словно мотылек, ища островки допустимого внимания.
- Гражданка Сотникова? – голос дрогнул. Участилось дыхание… а затем и вовсе запнулся, замер, не дыша, от моего стремительного приближения.
Коварная моя ухмылка, пристальный, многозначительный взгляд в глаза.
Уверенное движение – и уложила, протиснула свое колено ему между ног. Тотчас хватаю за галстук и тяну на себя.
Невольно поперхнулся слюной – поддается. Но еще миг взывания к собственной трезвости, и внезапно начинает брыкаться, предпринимает попытку отобрать у меня свою вещь, вырвать из рук.