Они знают, как я выгляжу. Лайон знает. Целый мир знает мое лицо, и меня кинут в одну клетку с тем ублюдком. Я попыталась выдернуть руку, но бабища держала крепко. Второй рукой я потянулась за ножом.
– Постойте! Извините меня! – произнес нежный голосок. Осторожно обходя грязные лужи, к нам направлялась Пенелопа.
– Тебе чего? – спросила баба в красной куртке.
– Вы взяли моего партнера, – ответила Пенелопа, грозно уставившись на меня, чтобы я не подумала рта раскрыть. Ее чудесное белое платье насквозь промокло и облепило фигуру, волосы прилипли к голове.
– Партнера? – переспросила жирная бабища.
– Да, – ответила Пенелопа, протягивая ей слегка промокшую бумажку, и добавила еще более нежным голоском: – Ее зовут Портер. Мы с ней едем на север. Простите ее за неблагоразумное поведение. Видите ли, она немного… не в себе. – Она постучала пальцем по виску. – Но работать умеет. Будет мне помогать.
Ветер хлестал меня по спине. Буря приближалась, и бабища начала нервничать.
Она посмотрела по сторонам.
– А где ваше снаряжение?
Пенелопа деланно вздохнула и ответила:
– На корабле, где же еще. Вот билет, и отпустите ее.
Вторая женщина в красной куртке взяла бумажку, и хватка слегка ослабла. Мои глаза метались между нею и портретом. Как бы она не заметила, что мои документы прибиты к стене участка. Пенелопа смотрела на меня как на грязь, прилипшую к ботинку. Интересно, это она прикидывается или на самом деле?
Красная куртка развернула бумажку, прочитала имя: «Портер Маклиш» и протянула ее жирной бабище.
– Дура дурой, и дерзкая, но она мне нужна. Пожалуйста, отпустите ее, – уже поприветливее сказала Пенелопа.
Сердце стучало в ушах в ритме дождя. Они стояли и рассматривали бумаги – слова, которые для меня ничего не означали, разве что очередную головную боль. Эти трое владели магией, которая мне была недоступна. Слова на клочке бумаги могли отправить меня обратно на юг – или открыть мне путь на север. Всего лишь бумага. Она рвется легче, чем холопок, размокает в воде, выцветает на солнце. Но в жирных руках той бабищи, да и любого, кто умел разбирать буквы, она обретала власть.
Веселого мало.
– Вроде как все в порядке, – заявила красная куртка, взглянув на Пенелопу. Ресниц у нее вообще не было, только складки кожи да припухлости под глазами, словно у зазевавшейся жабы, которую цапля застала врасплох.
Жирную бабищу она не убедила. Та скосила рыбьи глаза на Пенелопу и поинтересовалась:
– Мисс, а ваши документы где?
На щеках у Пенелопы проступил румянец, и она уж было открыла рот, но выкручиваться ей не пришлось. Кран поднял необычно тяжелый ящик, и из доков донесся вопль.