За нами заскулила Сестра Смелость, и Сестра Надежда быстро придвинулась к ней.
— Мы не знали… — Ниа сделала глоток. — Мы знали, что Лиф был Серебряным рыцарем. Отчасти потому Сайлас следил за ней.
— Отчасти?
— Главной причиной была ты. Лиф был единственной твоей связью с Трегелланом. Мы подумали, что ты будешь его искать, — я промолчала, и Ниа продолжила. — Но мы не знали, на чьей стороне Эррин.
— Я все еще не уверена, — Сестра Надежда снова присоединилась к нам.
— Все еще? — начала я, и она подняла руку.
— На Конклав напали через пару часов после ее прибытия…
— Она была со мной. Когда мы пришли в Тремейн, он уже был разрушен. Мы не знали, что будет. И ей голем сломал позвоночник, не забывайте.
— А если это была часть плана, чтобы выманить нашего зельеварщика?
— Думаете, она хотела, чтобы ей сломали спину? — я фыркнула. — Слишком много риска.
— Не опаснее, чем искать работу в замке Лормеры и работать на безумную королеву Хелевису…
Мою шею неприятно покалывало, я вспомнила Лифа и его первое предательство. Эррин искала меня, но не знала, что это была я. Ради него? Меня спасло то, что моя сущность раскрылась, когда мы уже были в Конклаве?
— Нет, — сказала я, и мой голос напоминал хлыст. — Она могла выдать меня в склепе. Она могла легко сказать им, что я там прячусь, — снова что-то помешало мне сказать, что это была идея Лифа, что оба Вастела спрятали меня от Спящего принца. — Все могло там и закончиться. Она могла сказать им правду, и он убил бы меня, чтобы спастись. Но, благодаря Эррин, этого не случилось.
Сестра Надежда смотрела на огонь.
— Надеюсь, ты права, — сказала она. А потом тоже встала и вышла за Кирином в ночь.
Глава 3:
Я смотрела на огонь, ожидая возвращения Сестры Надежды или Кирина, но они не приходили, и я оставалась одна с молчаливой Нией и умирающей Сестрой, надвигалась ночь. Сонный взгляд Нии был направлен на землю перед ней, бутылка бренди в ее руках была почти пустой, я ожидала, что она скоро отключится. Вместо этого я повернулась к Сестре Смелость и обнаружила, к своему удивлению, что она лежит на боку. Ее глаза были ясными и смотрели на меня. Я осторожно придвинулась к ней.
— Я могу чем-то помочь? — спросила я. — Хоть чем-то?
Она ответила не сразу.
— Нет, дитя. Не можешь.
— Мне жаль, — сказала я.
— Мне тоже. Честно скажу, я не готова. Я хотела большего.
Сухая честность в ее голосе заставила меня приглядеться к ней, и я со страхом обнаружила, что она совсем не старая, младше моей матери и Сестры Надежды. Она все еще была в капюшоне, это явно было неудобно.
— Может, убрать ваш капюшон?