В пуританской этике коренится и английский индивидуализм. Раз никто не допускает постороннего вмешательства в свои отношения с богом, никто также не посягает на неприкосновенность этих отношений у других. Это, с одной стороны, порождает английский такт, но, с другой стороны, изолирует человека от окружающих. Пуританская заповедь "помогай сам себе" одновременно воплощает английское представление о личной свободе и английское себялюбие, чреватое одиночеством.
Каждая волна
завоевателей вложила свой капитал в английский банк. Все они перемешались. Ни
одна из них не исчезла. Ни одна из них не сдалась безоговорочно. Все они
остались живыми по сей день, сосуществуя и борясь друг с другом. Вот почему
английская натура столь полна противоречивых импульсов: ей присуща
практичность и мечтательность, любовь к комфорту и любовь к приключениям,
страстность и застенчивость.
Англия видит свое лицо в Шекспире,
потому что ее прославленный сын в совершенстве воплощает в себе ее
характерные черты: англосаксонскую практичность и кельтскую мечтательность,
пиратскую храбрость викингов и дисциплину норманнов.
Никоc
Казантзакис (Греция),
"Англия" (1965).
При всем своем консерватизме и
флегматичности англичане самый авантюристичный из народов. Какая страна может
похвастать таким созвездием первооткрывателей, мореплавателей,
землепроходцев? Со времен Дрейка англичане прокладывали пути в неведомое,
неся во все уголки земли свой образ жизни, даже свой послеобеденный чай, ибо,
будучи восприимчивыми в крупном, oни делают мало уступок в мелочах.
Хотя англичане прославились как
исследователи и колонизаторы и хотя они распространили английский язык и
английское право по всему свету, они самый провинциальный из народов.
Генри
Стил Комманджер (США),
"Британия глазами американцев" (1974).
Английскую душу можно уподобить не саду,
где природа подчинена геометрии, и не первобытному лесу, а парку, где природа
сохраняет свои права настолько, насколько это совместимо с удобством для
человека; она, по существу, является таким же компромиссом между естественным
и искусственным, как английский парк.
Пауль Кохен-Портхайм (Австрия),
"Англия - неведомый остров" (1930).
Walking toward the Long Water.
Kensington Gardens, London.
Одна из самых привилегированных публичных школ Англии однажды пригласила на кафедру французского языка профессора из Парижа. Ему отвели лучших коттедж со старинным садом, которым гордились многие поколения прежних обитателей. Это был, в сущности, английский парк, распланированный так умело, что выглядел вовсе нераспланированным. Это был уголок природы, возделанной столь искусно, что казался вовсе невозделанным.