Зрительный образ Англии - страны зеленых лугов - впечатляет прежде всего сочетанием ухоженности и безлюдья. Как трудно увязать это с заочным представлением об одном из самых густонаселенных государств, о родине промышленной революции, которая слыла мастерской мира)
С Японией в этом смысле дело обстоит как раз наоборот. Приезжего там обычно поражает и даже удручает, насколько задымлена заводскими трубами страна цветущих вишен и старинных пагод. Большинство иностранцев судят о Японии лишь по узкой полоске ее тихоокеанского промышленного пояса. В Британии же дымный север лежит в стороне от туристских маршрутов. А живописность буржуазных предместий в юго-восточных графствах Кент, Сассекс, Суррей запоминается больше, чем неприглядность лондонского Ист-Энда.
К тому же хотя Япония в полтора раза больше Британии по территории и в два раза больше по населению, пять шестых японской земли занято горами. Поэтому первое, что ощущаешь в Англии, это то, что она отнюдь уж не так перенаселена. Поражает бескрайность и безлюдность ее сельских просторов.
Сельский ландшафт Англии с его живыми изгородями на плавных изгибах холмов, хорошо ухоженными лугами и рощами, с извилистыми, как встарь, но одетыми в асфальт и бетон проселочными дорогами - это ландшафт цивилизованный, созданный руками человека. Тем не менее он в очень незначительной степени служит практическим нуждам. Здесь редко увидишь пахаря за плугом, тем более человека, который, согнув спину, копался бы в земле.
Сельский ландшафт Англии можно назвать бесполезным, если употребить это слово в том смысле, который имел в виду Оскар Уайльд, называя бесполезность одним из критериев искусства. В узкоутилитарном смысле от этих расчерченных изгородями лугов и заботливо сохраненных рощ не больше проку, чем от заповедного лесопарка.
Став родиной промышленной революции, центром крупнейшей колониальной империи, некогда сельскохозяйственная страна избавилась от необходимости производить хлеб насущный. Она могла позволить себе стать красивой и действительно стала таковой. Загородная Англия, по существу, стала тем, что мы привыкли называть английским парком, то есть заповедником не первозданной, а в меру облагороженной человеком природы. Она предназначена служить "для услаждения взора". И в этом, увы, то и дело убеждаешься, натыкаясь в самых живописных местах на лаконичные таблички: "Частное владение". Здесь не пишут: "Посторонним вход строго воспрещен". Не грозят штрафом. Всего два слова - и тенистая дубовая роща или спускающийся к реке луг разом становятся недосягаемыми, как мираж в пустыне.