способности, и Себастьян подготовил себя к неизбежной конфронтации. Но ожидаемая конфронтация так никогда и не наступила, и за эти годы Калам достаточно продемонстрировал, что он был действительно достоин руки единственной дочери Себастьяна О’Шогнеси. Что, конечно, не обязательно означало, что они приходили к общему мнению по каждой проблеме.
– К сожалению, я иногда думаю, – продолжил Калам, – что Али слишком походит на своих родителей. Она умна – Боже, как она умна! И упряма. И характер, что настаивает на том, чтобы решать всё самой.
– Я согласен, – сказал Себастьян, когда его зять сделал паузу. – Но разве это помеха на выбранном её пути?
– Это плохо с моей точки зрения, по той простой причине, что я не могу сказать ей: «потому что я – твой отец, именно поэтому»! Или, по крайней мере, потому что я достаточно умён для того, чтобы знать это не пробуя.
– А.., к стати, когда ты упомянул об этом, – кивнул Себастьян, – эта проблема пару раз возникала и у меня с её матерью.
– Даже не сомневался по этому поводу ни секунду, – усмехнулся Калам и его лицо на мгновение потеряло необычное для него выражение беспокойства. Но усмешка была мимолётной.
– О, – взмахнув рукой, продолжал он, – если я скажу ей не делать что-то, то она и не будет. И я никогда не боялся, что она тайком за моей спиной будет делать что-то, что она знает не одобрим мы с Фионой, причём – даже теперь, когда гормоны в ней бушуют с удвоенной силой. Но если она решит или если она подумает, что я неправ, то она беззастенчиво сообщит мне об этом. И когда придёт время, когда она решит, что здесь она права, и примет решение, она будетделать это – и действовать по-своему – даже если она будет знать, что это то, против чего я решительно протестовал бы. Ты прав, конечно. Но это не препятствует мне волноваться об одном из тех решений, которые я не хочу, чтобы она приняла.
Он взглянул в глаза своего тестя – очень похожие на те самые зелёные глаза, которые видел, когда смотрел на свою жену или старшую дочь.
– Это решения, которое все мы должны принимать, так или иначе, даже если мы делаем это автоматически, – сказал Себастьян после паузы.
– Уверен в этом, – согласился Калам. – Но я боюсь того, как быстро она собирается сделать это. Я хотел бы, чтобы она подождала, прежде чем действительно задуматься об этом. Чтобы рассмотреть все другие доступные ей возможности, все пути, по которым она могла бы пойти.
– Конечно, ты правильно боишься, – сказал Себастьян, но глаза Калама сжались в узкие щёлочки в ответ на его слова.
– Я искренне пытаюсь не создавать ажиотажа в разрешении этой проблемы, Себастьян, – сказал его зять. – И я думаю, что ты знаешь, сколько уважения я испытываю к вооружённым силам вообще и к тебе лично. Я знаю точно, что ты сделал, чтобы заслужить "Знамя...", и я знаю, как мало других людей было награждено им. Я думаю, что очень плохо, что мы до сих пор всё ещё