– Толпа? ФОЯ? – уточнил Хилтон. Она взглянула на него, и он пожал плечами. – Алисия, вот этому – ничему из этого – нет никакого разумного обоснования, – он махнул рукой в направлении дыма и взрывов и покачал головой. – В тот момент когда Панкарме поджарили задницу время планов и дискуссий закончилось. Никто никогда не рассчитывал ни на что подобное, и ни у одной стороны не было никаких наработок на это случай. И теперь мы имеем дело с абсолютно неконтролируемой ситуацией. Никто не отвечает за это, Али. Бывает, что что-то происходит, а потом поддерживается само собой. Я видел это и прежде.
– Возможно, – согласилась Алисия, помолчав минуту или две, – по крайней мере, нам удалось собрать на укреплённых позициях практически всех наших людей.
– Так-то оно так, – вздохнул Хилтон и, заметив непонимающий взгляд Алисии, печально улыбнулся.
– Подумай о своих словах, – спокойно поправил он её. – «Практически все наши люди» на укреплённых позициях. Кто «наши люди»? Только инопланетники и члены их семей? А что относительно тех местных жителей, кто активно поддержал Объединение? Что, если кто-то в той толпе решит с ними «разобраться»? Что случится с ними? И, собственно говоря, что случится с толпой, когда она на себе почувствует различие между местным ополчением и Корпусом Имперской Морской пехоты?
Алисия вглядывалась в его лицо долгое мгновенье, затем отвернулась к отдалённой стене дыма.
Почему-то, в этот момент, этот нарастающий хаос разрушения был намного менее пугающим, чем ответы на вопросы Григория Хилтон.
* * *
– Это – настоящая катастрофа, – говорил с горечью Акос Сальгадо, расхаживая по офису губернатора Альберта. Сам же губернатор, сжав руки за спиной, стоял у окна и пристально смотрел на ту же самую панораму разрушений, которая так поразила Алисию. – Я предупредил Палациос, что её автоматическое стремление к силовым методам решения проблем может только сделать ситуацию ещё хуже, а проклятая сумасшедшая, если вкратце, послала меня в ответ! Клянусь Богом, я добьюсь, чтобы это сука предстала перед военным трибуналом, даже если это будет последняя вещь, которую я…
– Акос, – твёрдым тоном попросил Альберт, – помолчи.
Челюсть Сальгадо отвалилась и он уставился на спину губернатора глазами выброшенной на берег рыбы. В течение по крайней мере трёх секунд это было единственное на что он оказался способен.
– Но... но..., – он попытался вновь взять себя в руки.
– Я сказал, – Альберт развернулся лицом к нему, – заткнись.
Сальгадо замолчал, не понимая, что происходит, а губернатор с мрачным выражением на лице обошёл стол и сел, откинувшись на спинку кресла.