Если, таким образом, Птолемей как источник вырисовывается довольно определенно, то особенности повествования Аристобула менее [25] ясны. Он любил географические экскурсы{31}, охотно говорил о чудесных знамениях и вообще о сверхъестественных явлениях. Так, он подробно рассказывает о сириянке, находившейся при Александре, “одержимой божеством”, предупреждавшей его о предстоящих бедствиях{32}, и также подробно останавливается на “знамении” перед последней болезнью Александра{33}.
Очевидно, об этом в “дневниках” не было ни слова, иначе Арриан не сослался бы специально на Аристобула. Вообще он любил рассказы о чудесном. Эта страсть Аристобула хорошо иллюстрируется обоснованием, почему Александр встреченный на пути остров назвал Икаровым{34}, или эпизодом с моряком, надевшим случайно диадему Александра{35}. По-видимому, Аристобула не столько интересовала судьба моряка, сколько то, что этот случай тоже был использован как “знамение”, предвещавшее смерть Александру, а Селевку “великое царство”. Что Аристобул был знаком с перепиской своего начальника, видно из сведений, имевшихся у него по делу Дария. Да, пожалуй, и сообщение о плане Дария, перехваченное Александром, характеризует Аристобула как человека, знавшего о переписке македонца{36}. В “дневниках ” об этом не было ни слова, а Птолемей о данном документе ничего не написал. Иногда свидетельства Аристобула говорят не в пользу деятельности Александра. Так, по словам его{37}, значительная часть отправленного против скифов войска погибла, попав в засаду, устроенную скифами. У Птолемея, по-видимому, этот эпизод не был упомянут. Не исключено, что Аристобул, увлекаясь рассказом, сказал то, чего он знать не мог. Не в пользу Александра говорит и рассказ о взятии “Седьмого города” в Скифии. Арриан пишет: “… по словам Птолемея, жители сдались сами; Аристобул же рассказывает, что и он был взят приступом и что перебили всех, кого там захватили. Птолемей же говорит, что Александр роздал людей своим солдатам и приказал им держать их в цепях до тех пор, пока он не уйдет из этой страны: пусть не останется никого из участников восстания”{38}. Возможно, что Птолемей в своих записях проявлял тенденцию смягчить сведения о жестокости Александра. Там, где Арриан сохранил нам противоречивые показания Аристобула и Птолемся, более здравый смысл и большая осведомленность последнего не подлежат сомнению. Взять хотя бы описание битвы с сыном Пора. Дело касается [26] переправы через Гидасп. Аристобул говорит, что в распоряжении Пора было 60 колесниц, выделенных ему отцом для встречи Александра, и что Пор дал Александру возможность переправиться через реку. Арриан же указывает, что по другим рассказам Пор вступил в сражение с Александром на месте высадки и что Пор прибыл с большим войском.