— Ты не учитывала времени.
— Возможно. Я подумала… Я ведь могла оказаться с тобой, а не с ним.
— Ха! Ты бы изменяла мне. С ним.
— Да? Трудно сказать… Сам говоришь — надо учитывать время. А знаешь — мы ведь с ним не живем. Уже несколько лет.
— В чем же дело?
— Во многом. И в тебе тоже. Даже после свадьбы я не могла избавиться от мысли, что соперничество между вами продолжается. И когда оказалось, что рядом со мной только он… Он стал проигрывать. Что-то в нем исчезло… Сделался скучным. И каким-то… недобрым. А когда ты исчез… Похоже, ты придавал смысл нашим с ним отношениям.
— Не знаю. Это было давно. Первый шаг сделала ты, когда ушла к нему. А для него важнее была победа надо мной, а не над тобой.
— А для тебя? — спросила она, подняв стакан, будто боялась не совладать со своими губами, со своей улыбкой.
— Для меня он вообще не имел значения, прости, но он был слишком суетлив, тщеславен, что ли… Короче, мелковат. Но красавец… Ален Делон, блин! Мне хватало того, что именно ему важна была победа именно надо мной. А ты для него так… Между прочим. Приз за удачное выступление.
— В самом деле?
— Помнишь, у меня ведь была возможность реванша.
— Почему же ты ею не воспользовался?
— Победа над ним меня никогда не привлекала. А победа над тобой не подчиняется законам реванша. Это нечто совершенно иное. И потом, было еще одно соображение.
— Какое?
— Я уже говорил.
— Но с таким же успехом я могла изменить и ему?
— Но не со мной. Когда он увидел, что я не воспользовался тем шансом, его победа потеряла значение. Ушла острота, чувство победы. Это все равно что марафонец прибежал первым, а потом выяснилось, что, кроме него, никто и не бежал. Допускаю, что он подумывал над тем, не поддался ли я ему умышленно.
— А я? Я вообще не в счет?
— Ты — приз.
— Какой ты стал рассудительный… Если бы ты был таким пять лет назад… Ты бы победил.
— А я и так победил. Да, я потерпел поражение в нашей с тобой истории, но я сохранил свои боевые порядки. Он же остался ни с чем. Кроме добычи. А добыча — явление временное.
— Меня имеешь в виду?
— Да.
— Но ведь ты хотел, чтобы я была с тобой?
— Этого я хотел больше всего в жизни. Но когда вышло так, как вышло, у меня появилось место для другого, потом для третьего, для десятого… Жизнь продолжалась.
Она помолчала, медленно водя пальцем по изморози на столе.
— Знаешь, я продрогла. Возьми, пожалуйста, еще кофе… Видишь, даже стакан уже не оставляет кружочков. Остыл.
Я встал, подошел к стойке. В ожидании буфетчицы обернулся. Женщина сидела ко мне вполоборота и медленно водила пальцем по столу. На нем оставались треугольники, квадраты, постепенно превращаясь в домики, над их крышами заколебался дымок, появились снежинки, полумесяц, под окном домика возникла ель — примерно такие открытки выпускают под Новый год… На эту картинку она положила кленовый лист и тоже обвела его пальцем. Он висел над домиком, как угластое осеннее солнце.