Тем временем на Пасхальной службе Глория сказала богатой дурочке Черубине Верджилези, что продаётся прекрасный загородный дом в Пьяндимелето, и расписала его так, что статс-дама, уважавшая Глорию и доверявшая ей, была в восторге. Ситуацию весьма облегчил и тот факт, что банкир Пасарди был родственником Глории и считал её честнейшей женщиной. Он подтвердил Черубине сказанное Глорией, оформил promessa di vendita — обещание продажи, и принёс деньги, кои Черубина при Глории поместила в сундук в чулане.
Ключи висели у Черубины на поясе, и Глория видела их.
Подписание купчей было назначено на субботу, а в пятницу, когда вся придворная клика была занята приёмом мантуанцев и хохотала над измазанным в дерьме Дальбено, после утреннего приёма герцогини, Глория за полчаса до торжественной церемонии встречи герцога Мантуанского велела Наталио ожидать в её комнате, сама же нашла Черубину и уединилась с ней в её покоях. Она угостила дурочку прекрасным экзотическим вином, попутно отвечая на вопросы об удобствах в покупаемом доме. Неожиданно Черубина схватилась за горло, побледнела и упала на пол. Глория, как было у неё условлено с сыном, три раза постучала в стену, поторопилась впустить Наталио и запереть дверь.
Надо сказать, последнего конвульсии Черубины испугали: он был посвящён в замысел матери, но воплощение его испугало. Однако страх миновал, едва Глория сняла с пояса умершей ключи и открыла её ларь. Вид золотых монет, которые Черубина держала на мелкие нужды, взбодрил Наталио, он помог матери положить труп на постель и прибрать в комнате. Деньги она отдала сыну, спешившему на приём гостей. Наталио ушёл. Воспользовавшись тем, что все фрейлины и статс-дамы глазели на церемонию с террасы, столпившись у балюстрады, Глория осторожно покинула комнату — и её некому было заметить, тем более что до её собственной двери было всего десять шагов. Затем она прошла в чулан. Всё, что было нужно — открыть ларь ключами Черубины, вынуть деньги и пронести мешок к себе — и это тоже удалось сделать незаметно.
В мешке донны Верджилези было около тысячи флоринов.
Потом Глория незаметно смешалась с челядью. Простота замысла и лёгкость исполнения удивили её. Убить оказалось легче лёгкого, а доход от столь пустяшного дела был огромен. Донна Валерани задумалась. Раньше она полагала, что после первого убийства, если всё сойдёт удачно, спустя месяц-другой можно будет отравить и Комини, но теперь её охватил странный азарт. Глория не видела смысла ждать. Любовь к деньгам возрастает настолько, насколько растут сами деньги. Она, безусловно, сумеет убедить Джанмарко Пасарди стать её посредником — если Черубина стала жертвой неизвестного убийцы, что ж, дом-то всё равно надо продавать… И ей легко удалось убедить родственника — Пасарди и помыслить не мог, что Глория причастна к свершившемуся злодеянию.