— В общем, вся прибыль составила пятнадцать сотен фунтов, то есть семь с половиной грандов в долларах. Можем потратить их на что угодно. И есть камень, который я хочу продать Падди Галлахеру, чтобы тот дотянулся до Антенуччи. Вот теперь ты знаешь все.
— Джин Фей? — неожиданно спросила Сюзет. — Актриса?
— Она самая.
— Сол еще и ее агент?
— Выходит, что так.
— Здорово! И мой тоже. А она мне очень нравится.
— Если бы ты видела ее под героином, она бы понравилась тебе куда меньше. Мне она в тот момент совсем не понравилась.
— Наверное, но я не видела. С ума сойти, с кем я связалась… — она картинно схватилась за голову.
— Ты почти звезда, так что можешь уйти в любой момент и прекрасно жить без меня.
— Черта с два! — она ткнула меня локтем. — Буду с тобой мучиться. И чего ты опасаешься сейчас?
— Ничего конкретного. Но вся эта история так запутана, что не знаешь, откуда ждать проблем. Поэтому готов ко всему, от вторжения марсиан до гражданской войны.
— Ты действительно собираешься лезть в этот сейф?
— Уже нет, проблема решилась проще — мы договорились с Галлахером, и у него нет к нам претензий. Единственный, кого я опасаюсь, это Антенуччи, но не сейчас, там идет война синдикатов, и ему точно не до меня. А затем, надеюсь, Галлахер до него дотянется в отместку за своего кота, и на этом все закончится. Поэтому камень продам ему.
— За кота я бы сама кого хочешь убила. Я люблю котиков. Эй, — она снова толкнула меня локтем, — давай возьмем котенка?
К удивлению моему, камень ее не заинтересовал совсем, и даже деньги за него, хоть сумму я и назвал.
— Давай, без проблем. Кот не собака, его не надо дважды в день водить гадить, и у нас нет китайских проституток, чтобы они это делали за нас.
— А причем тут проститутки, особенно китайские? — озадачилась Сюзет.
— У Дианы, которая рулит борделем, есть два французских бульдога. Но гулять их водят девушки из веселого дома.
— Фу, не люблю бульдогов, французских в особенности. И вообще собак не люблю, меня в детстве одна большая чуть не покусала. Сейчас были бы шрамы, и я не могла бы выступать. Тогда что нам вообще дальше делать?
— Ехать в Александрию, наслаждаться жизнью.
Сюзет задумалась и минут десять мы ехали молча. Мою руку со своего бедра она уже не убирала, а даже села поудобней, чтобы ничего не мешало. То есть мир. Затем, обгоняя очередной грузовик, я посмотрел в зеркало и заметил, что большая серая машина, катившая сзади с той же скоростью, что и мы, начала нас нагонять. Решил поехать быстрей? Мы едем как раз с разрешенной скоростью, а дорожной полиции здесь почти нет, многие разгоняются.